– Но ты же не собирался туда идти, почему сейчас вдруг решил?
– Не собирался, потому что ты не хотела. Помнишь, я спросил, а ты ответила, что тебе это неинтересно. Тогда мне не хотелось спорить, огорчать тебя, а сейчас ты сама подтолкнула меня к этой мысли. Действительно, почему я не могу полюбоваться физкультурным парадом, если мне этого хочется?
– Ну, хочешь, я извинюсь, попрошу у тебя прощения?
– Ксюша, дубинушка моя, ты ни в чем не виновата, просто сказала, что чувствовала, что думала, и – все. Ты ведь и прежде упрекала меня в прямолинейности, так что это не случайные слова. Согласись, лучше расстаться сейчас, чем когда пройдут годы, и тогда жизнь будет разбита.
– Расстаться?! – Ксюша зажала ладонями виски.
– Ну-у… не совсем, мы же будем учиться в одном вузе, встречаться, общаться, если тебе понадобится моя помощь, я всегда готов… но мужем тебе я не буду…
– А как же наша любовь? Что ты с ней сделаешь? – закричала Ксения и зарыдала в голос.
– Во мне она будет жить, пока жива, а вперед загадывать я не могу.
– А что мне делать, ты подумал? Что мне делать с моей любовью?
Иван молчал, и тогда Ксения взяла его за плечо и начала трясти, будто хотела вытрясти из него ответ.
После минутного раздумья он сказал:
– Помнишь, когда-то на твое признание я ответил таким же вопросом – что мне делать с твоими словами? Ты тогда сказала: «Хочешь, забудь, хочешь, спрячь в огороде». Я тебе искренне желаю того же, потому что я люблю тебя и не хочу мучить. Ты обязательно встретишь того, с кем тебе будет веселее, интереснее…
Они еще долго бродили по парку, делая по его дорожкам бесконечные круги, может, поэтому и разговор их тоже совершал круг за кругом, возвращаясь к одному и тому же: почему два любящих человека должны прекратить свои отношения, если не было ни измены, ни лжи, ни предательства?
Как бы то ни было, а все сложилось именно так, как решил Иван: Ксения уехала домой, а он остался и по счастливой случайности достал билет на физкультурный парад. Все оставшееся время до восемнадцатого августа он ходил в спортзал института и тренировался на снарядах. Находился спортивный зал в здании церкви, располагаясь сразу в двух уровнях, и если на первом этаже играли в волейбол или баскет, то на втором занимались на гимнастических снарядах. Никто не задумывался над таким кощунством – спортзал в бывшей церкви! Популярный институтский поэт-остряк придумал четверостишие:
Нам, атеистам, стыд и срам
Ходить так часто в божий храм,
