– Десять процентов от дневной выручки. Обычно даю пять. Так что десять процентов – неплохой старт для того, чтобы встать на ноги.
– Двадцать.
– Что?!
– Что слышал. Двадцать процентов – и по рукам.
– Послушай, нас в бригаде четверо. Трое плюс я. Не можешь же ты равную долю со всеми получать. Нам еще за место заплатить надо. Ментам дать. Знаешь, сколько нахлебников? У нас расходов немерено.
– Да какие у вас расходы? Картонная коробка, шарик да наперстки.
– Моя последняя цена десять процентов.
– Оплата ментам, оплата за место и общая сумма делится на пятерых. Одним словом: расходы на нужды и все делим на равные доли.
– Тебе-то за что равные доли? Тебе же зазывалой работать, а ребятам лохов дурить.
– Во-первых, я голосовые связки посадить могу. А во-вторых, у меня внешность запоминающаяся. Если вас вряд ли кто запомнит, вы свои кепки на глаза натянули и все, то со мной этот номер не пройдет.
– Послушай, ты откуда такая наглая?
– Откуда взялась, там таких больше нет, – бросила я и направилась к выходу.
– Стой! – крикнул мой новый знакомый.
– Даю двадцать процентов с условием, что меня будет устраивать, как ты работаешь. А то, может, ты и пяти процентов не стоишь. Будешь стоять только для декорации – и все без толку. Ты нужна мне в постоянном движении.
Все следующие дни я притворялась больной, и Лидка ходила на работу одна. Как только за ней закрывалась дверь, я тут же ехала отбивать свои деньги. Однажды вечером я увидела скучающую в нашей комнате Лидку и, растерявшись, спросила:
– Лида, а ты что так рано вернулась?
– Просто устала одна пахать, – обиженно отозвалась подруга.
– Ты постоянно меня обманываешь. Говоришь, заболела, а сама убегаешь следом за мной.
– Откуда знаешь?
– У соседей спросила.
– Эх, Валька, зараза. Я же ей на бутылку дала, чтобы меня не закладывала. Всегда знала, что у алкоголиков нет совести.
– Ты постоянно от меня что-то скрываешь. Я не знаю, где ты, что с тобой. Скоро платить за комнату.
Я распахнула куртку и стала высыпать из нее деньги. Лидка сидела не шевелясь и на мгновение потеряла дар речи.
– Юль, что это? – наконец чуть слышно спросила она.
– Деньги. Разве не видишь? Я отбила наши с тобой деньги, как обещала. Только получилось в три раза больше.
Этим вечером мы уже сидели в ресторане и радовались свалившимся на нас деньгам. Правда, это только Лидка считала их внезапно свалившимися, а я честно их заработала. Жгут не мог на меня нарадоваться и думал, что в их команде я буду чуть ли не вечно.
