Пока Джонни разговаривал шепотом с одним из телохранителей в соседней комнате, Кристина подошла к проигрывателю и взяла одну из своих последних пластинок – Перри Комо и Фрэнки Лейн. Через плечо она взглянула на блондинку, которая стояла перед зеркалом над камином и красила губы. На ней было вечернее платье, открывавшее плечи, а это означало, что она пользуется лифчиками без бретелек, которые Кристина видела в «Вог» и которые ей, видимо, никогда не придется надевать. Блондинка была тоненькая, как манекенщица, и, очевидно, поэтому нравилась Джонни. Это озадачило Кристину, поскольку отец, как ей казалось, хотел сделать свою дочь толстушкой.
Блондинка между тем еще больше озадачила Кристину. Она открыла сумочку, расшитую горным хрусталем, и вынула пузырек с таблетками. Подойдя к бару, она налила в хрустальный стакан джина, положила их в рот и запила. Кристина раньше видела, как она пьет таблетки и подумала, уж не страдает ли подружка Джонни головными болями или еще чем-то.
Кристина посмотрела на отца, стоявшего в большом холле, его фигура отражалась в полу из черного мрамора с золотистыми прожилками. Он разговаривал с человеком, который Кристине не нравился. Было в нем что-то смутно ее тревожившее. Например, эти вечные его попытки завести с ней разговор о том, что есть ли у нее поклонник, кто ее любимый киноактер. Ей становилось не по себе, когда она порой ловила его на том, что он разглядывает ее грудь. У него были странные тусклые глаза и блеклые светлые волосы, подстриженные так коротко, что голова казалась лысой. На лице виднелся шрам, и ей было любопытно, откуда он у него. Его звали Ганс, и он был ее телохранителем последние полгода.
На прощание Джонни крепко обнял Кристину, повторяя свое обещание устроить ей завтра особенный день, а она повисла на нем, будто не собиралась его отпускать. Она смотрела поверх его плеч на блондинку, стоявшую у двери, но та не обращала на нее внимания. В глубине души Кристина почувствовала то, чего раньше не испытывала: ревность и попираемое чувство собственности. Она знала, что осуществит свое тайное дело сегодня же. Потому что уже не в силах удержаться. Осуществить тайное дело – означало уйти из квартиры.
И не так уж трудно это было. Телохранители находились в доме не для того, чтобы ее удерживать, а для того, чтобы охранять квартиру от злоумышленников, поэтому они следили не за тем, кто выходит, а за теми, кто входит. Ей оставалось только дождаться, когда Уилл, сидевший на кухне и охранявший вход на черную лестницу, пойдет в туалет. Телохранители никогда не догадывались, что она ушла, потому что считали, что она в своей комнате, и не беспокоили ее. Проникнуть в квартиру было сложнее, но она нашла выход: когда лифт поднимался на их этаж, Кристина звонила по телефону из лифта, Ганс из прихожей шел в комнату, чтобы ответить на звонок. Кристина в это время проскальзывала в дверь, а Ганс думал, что по телефону не отвечают, так как ошиблись номером.
