– Спасибо, что приехали. – Он жестом пригласил Кэсси войти.
Она перешагнула порог и оказалась в холле. В гостиной горел свет, но не было никаких следов рыжеволосой Евы.
– Где малыш?
– Спит. В своей люльке.
Хит повел ее в гостиную. На кофейном столике стояла переносная кроватка для младенца.
– А Ева?
– Уехала.
– Куда?
– Не знаю.
– Не знаете?! – Кэсси склонилась над кроваткой. – Ох, какой милый.
Малыш был завернут в голубое одеяло, крохотное личико едва видно. И сердце Кэсси мгновенно растаяло. Она почувствовала связь с ним, едва увидев его, и желание заботиться и защищать захватило ее полностью.
– Что вы имели в виду, когда говорили, что не знаете, где Ева? – Кэсси выпрямилась.
– Она продала его мне за десять тысяч долларов и уехала.
Кэсси понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он сказал.
– Вы серьезно?
– Привезла, подписала бумагу, получила чек и исчезла.
Кэсси сидела на софе, держа руку на краю кроватки с младенцем, а Хит рассказывал, что произошло.
– И что вы об этом думаете? – спросила Кэсси, когда он закончил. – Похоже, она была не в себе.
– Определенно. Но я не могу, Кэсси, претендовать на знание ее чувств. Я просто твердо знаю: это – мой сын. И он нуждается в моей заботе.
– Да. Это самое главное. – Она смотрела на крошечное личико и не могла отвести глаз. – Сомневаюсь, что бумагу, которую Ева подписала, примут в суде.
– Я тоже сомневаюсь. Но надо начинать действовать. Необходимо показать его педиатру. Необходимо сделать свидетельство о рождении. И чем скорее, тем лучше. И ему нужно имя.
Малыш открыл глаза. Кэсси улыбнулась.
– Тебе нужно имя, правда, сладкий пирожок?
– Даниэл. Даниэл Патрик. – Хит вынул младенца из кроватки.
– Очень мило. Оно что-то значит?
– Это имя моего отца. До того как он превратился в хиппи и стал называть себя Джорни.
– Так вы дитя хиппи? – рассмеялась Кэсси.
Хит не сразу отреагировал на ее слова, а несколько секунд разглядывал ее. Она не сумела понять, почему.
– Правильно, – наконец сказал он. – А мама называет себя Кристалл. Они живут в коммуне в Нью-Гэмпшире.
– Вы там выросли?
– Да. Я не мог дождаться, когда уеду в колледж. – В голосе Хита чувствовалась нежность. – Они на макробиотической диете, – добавил он.
– Это цельные зерна и сырые овощи, да?
– Это – картон.
– Я люблю стейки, – улыбнулась Кэсси.
– Я тоже. И заказываю их.
Даниэл завозился. Кэсси сжала руки. Ей так хотелось подержать его, а Хит не предлагал. Тогда она нагнулась над малышом и запела: «Ты веселый паучок…»
