Клодина мужественно принимается за тарелку с пирожными и протягивает её мне (если бы Ален нас увидел!..). Я беру одно пирожное и, наклонившись к Клодине, шепчу:
– Теперь она станет рассказывать про вас всякие ужасы, эта госпожа Шесне!
– И на здоровье! Её фантазия уже истощилась. Пожалуй, она не обвиняла меня только в детоубийстве, да и то я в этом не совсем уверена.
– Она вас не любит? – спрашиваю я робко.
– Нет, наоборот, любит, но упорно скрывает.
– А вам всё равно?
– Да, чёрт побери!
– Почему?
Клодина смотрит на меня своими прекрасными глазами.
– Почему? Право, не знаю. Потому что…
К нам подходит Рено, и она не заканчивает фразы. Улыбаясь, он незаметно указывает ей на дверь. Она молча встаёт, гибкая, как кошечка. Я так и не узнаю, почему ей всё равно.
Однако мне показалось, что тот любящий взгляд, который она бросила на Рено, и был ответом…
Мне тоже пора. Я стою среди этих господ и едва держусь на ногах от смущения. Клодина замечает моё состояние и спешит мне на выручку. Она возвращается, её нервная рука завладевает моей и не выпускает её, пока я прощаюсь с Мартой.
– У тебя ещё нет известий от Алена?
– Нет, пока ничего. Может, дома меня ждёт телеграмма.
– От души желаю тебе этого. До свидания, Анни.
– Где вы проводите лето? – спрашивает меня Клодина.
– В Арьеже, с Мартой и Леоном.
– Ну, если с Мартой!.. Ален может путешествовать спокойно.
– Неужели вы полагаете, что без Марты…
Я чувствую, как краска заливает моё лицо. Клодина пожимает плечами и, направляясь к мужу, который спокойно ждёт её у двери, отвечает мне на ходу:
– О нет, он слишком хорошо вас выдрессировал.
Записка, которую я получила от Марты по пневматической почте, ставит меня, в затруднительное положение: «Никак не смогу заехать за тобой, чтобы вместе отправиться на примерку к Тейлору. Жду тебя в четыре часа у Клодины».
Даже неприличная картинка не смутила бы меня так, как этот голубой листок. У Клодины! Марте легко говорить! Но у меня в «Распорядке» сказано… Впрочем, чего там только нет?
Должна ли я рассматривать встречу с Мартой как официальный визит к Рено-Клодине? Конечно, нет… а впрочем, да… Я не знаю, как быть. Я волнуюсь, пытаюсь схитрить, боюсь рассердить свою золовку, не смею ослушаться Алена, опасаюсь укоров собственной совести; но моя жалкая совесть никогда не знает, как следует поступить, и я подчиняюсь влиянию того, кто сейчас ближе, к тому же я не могу устоять перед желанием увидеть ту самую Клодину, встречаться с которой мне запрещают, подобно тому как запрещают читать слишком смело и искренне написанную книгу…
