— Как тебе сказать, Леня… По-моему, должны взять… А ты что — один дома?
— Папа с мамой на даче. И я там был и наша Лилька. Я, дядя, там ногу занозил. Ух как больно было!
— Ты хороший мальчик, Леня. Я знаю, ты терпел…
— Я даже не плакал, дядя. Нога у меня ночью болела знаете как: дерг! дерг! дерг! И горячая была. Я ночью встал и на другой ноге поскакал на кухню напиться. А мама проснулась и на руках отнесла меня в постель. Мама все думает, что я маленький…
— Нет, ты взрослый, раз умеешь терпеть.
— А Лилька наша еще больше взрослая, дядя. Она в техникуме учится. Только она девчонка, и мама говорит, что ей рано взрослой быть Лилька хотела идти в водный поход, а мама не пустила. Лилька плакала и хотела с дачи убежать.
— Ну, брат, плохи ее дела… А где она сейчас?
— Вам я могу сказать, дядя. Мне с ней прямо беда. К нам завтра дядя Вася приезжает, ну, папин брат. А мы с Лилькой пойдем его встречать. Дядя Вася не знает, где наша дача… А Лилька хитрая: оставила меня дома одного, а сама с Толиком Сотниковым удрала в кино. Мама говорит, что этот Толик плохой мальчик. Когда его мама в больнице лежала, так он к себе плохих мальчишек водил, и они пили вино и курили. А потом Толик ключ от квартиры потерял и через окно домой лазил. Мама говорит, чтоб Лилька не водилась с ним. А Лилька вот не слушается. Буду терпеть, терпеть, а потом маме все и расскажу…
— Оно-то правильно, дружище, да ведь ты, верно, те конфеты, что тебе купила Лилька, чтоб молчал про кино, давно съел. Съел, а?
— И совсем не конфеты, дядя, а зефир. Она только обещала, что конфеты купит, а купила зефир. Нужен он мне. Лилька его сама съела.
— Ну, брат, тут нужно подумать, как быть. По-моему, раз ты взрослый мальчик, так можешь и без Лильки время провести. Плакать ты не умеешь, а конфеты… Да что конфеты! Я их вот уже десять лет не ем. Есть конфеты — только зубы портить. Главное, брат, не скучать. По-моему, так.
— Я не буду, дядя, — сказал он. — Как Лилька придет, я вам позвоню. Позвонить, дядя?
— Знаешь что, — сказал я, — ложись-ка ты лучше спать. Я сам вот посижу немного, подумаю и тоже лягу. Я тоже, брат, один дома. Куда нам с тобой угнаться за Лильками…
Наверное, мне не нужно было так говорить. Я вдруг почувствовал, как он там, в далекой пустой квартире, не по-детски посерьезнел, притих. Зачем мне было так говорить? Меня выдал голос. Уж такая это отрава — взрослая тоска.
— Будем спать, Леня, — сказал я как можно веселее. — Спать, спать всем ребятам, спать, спать по палатам… Знаешь эту песенку? А то еще есть… Плакса, вакса, гуталин, ел, не съел горячий блин… Смешно, правда?
