Лэрри пожал плечами и поднялся на ноги.
— Мне надо что-то придумать. Амелия указала на снимок:
— Думай скорее, а то они уже близко!
И впрямь, на фотографии воины-египтяне уже направлялись к порталу. Не пройдет и минуты,
как они будут на свободе.
— Придумал! — Лэрри показал на рамку фотографии. — Берись! — Они ухватились за
противоположные стороны огромного снимка, дернули и оторвали его от стены. Фотография повисла на
длинном тросе. — Раз, два, три! — Они дружным усилием перевернули снимок лицевой стороной к
стене. Галерею сотряс оглушительный грохот: это воины, выскакивая из «кадра», врезались в стену.
Теперь они навсегда останутся в 1945 году.
— Уф, получилось, — пропыхтел Лэрри. — Спасибо. Амелия усмехнулась:
— Что дальше?
— Дальше… Я спущусь обратно, возьму моих друзей и постараюсь отсюда смыться. — Лэрри
махнул рукой в сторону выхода.
— Ну, тогда… — Амелия шагнула за ним следом. — Рвем когти, кэп!
Лэрри остановился и поднял руку.
— Послушай, не обижайся, но я тут попал в серьезную передрягу, и ты не обязана в ней
участвовать.
Амелия сердито сверкнула глазами.
— Потому что я женщина, да?
— Нет, — Лэрри покачал головой, — потому что этот чокнутый фараон, невесть зачем
воскресший из мертвых, прикончит и меня, и всех, кто попадется под руку. Потому что ему не
терпится завладеть этой табличкой и обрести власть над миром!
Она выгнула бровь.
— Значит, всё-таки потому, что я женщина.
— Послушай… — начал Лэрри.
— Нет, это ты послушай, мистер Дейли! — Она ткнула его пальцем в грудь. — Если бы не я, ты
бы до сих пор блуждал в этом монохроматическом дурдоме.
— В чем, в чем? — переспросил Лэрри.
— В той черно-белой фотографии, бестолочь, — пояснила она. — А теперь слушай ушами. Я хочу
тебе помочь. И не потому, что ты мне так понравился, не надейся. А потому, что я нюхом чую
приключение, мистер Дейли, и хочу в нем поучаствовать!
Лэрри вздохнул:
— Ладно, договорились. — Он опять зашагал к выходу. — Но если с тобой что-нибудь случится
— я не виноват.
Амелия расхохоталась:
— Только рада буду!
Кехманра, не дождавшись своих людей, пришел в ярость. Однако он не стал биться в истерике
(что часто случалось с ним во дворне), а придумал хитрый план.
— Я — Кехманра, наполовину человек, наполовину бог, изгнанный из-под крова моей матери, —
объявил фараон. — Властелин Египта. А в будущем стану властелином… всего остального. Я потерял
своих людей и нуждаюсь в генералах, которые помогли бы мне завоевать мир. — Он снисходительно
кивнул. — Я изучил ваши информационные таблички и выбрал вас.
