Небольшой отряд буднично порысил к Восточным воротам. Городок тонул в поздней весне. Торговые и ремесленные кварталы весело подмигивали желтыми окошками, пахло сиренью и немудреной едой. В «Рогатом муже» лихо стучали кружками и распевали о том, как рыжий Клаус выбрал невесту, но никак не выберет новую шляпу. Захотелось свернуть и перекусить хотя бы хлебом с сыром. Руппи оглянулся на слуг, почесал нос, и тут зильбер начал припадать на заднюю ногу - Мартин был не из тех, кто идет за рыбой, позабыв о неводе.
Подкова держалась на двух ухналях', и расхлябалась она раньше, чем следовало, но бывший адъютант старины Ади не растерялся. На ходу меняя диспозицию, он спешился и крикнул на помощь Франца. Мамин соглядатай воочию узрел почти отвалившуюся подкову и вместе с дядиным Вальхеном повел зильбера к кузнецу, сетуя на нерадивость ни в чем не повинного конюха. Второй надсмотрщик с тоской взглянул на вывеску и повернул к воротам - предупреждать герцогиню. Остальные, сияя, заворачивали к «Рогатому мужу» - Мартин решил использовать задержку для ужина.
- Мы еще успеем съесть заячье рагу, - с довольным видом постановил охотник. - Или тебе кусок в рот не лезет?
- Лезет, - не стал кривить душой Руппи, - и даже не один. Вот перед боем я есть не могу…
Ухналь - подковный гвоздь.
- Перед боем есть вредно, - одобрил дядя. - Хуже нет получить пулю в набитое брюхо. Тут, между прочим, есть второй выход - муж, он не просто так рога отрастил. Поедешь на Крабе, он двужильный, даром что бочить любит. Нипочем не догадаешься, что Краб к бойням и обратно мотался, а не сено хрумкал.
- Я быстро…
- Ты? - возмутился Мартин. - Так я тебя и пустил!
- Да что со мной может быть?
- С тобой - ничего, а со мной, если ты с Олафом в Эйнрехт удерешь, будет. Даже не знаю…
- Какой Эйнрехт?! Мы же не должны видеться до суда.
- Это ты сейчас помнишь, - отрезал охотник, - а поговорите - и забудешь.
…Когда, расправившись с рагу и обсудив-таки библиотечного Фридриха, они выбрались из кабачка, стены складов и мастерских почти слились с ночной тьмой. Луна, как нарочно, шмыгнула в облака, но Мартин в потемках видел едва ли хуже кошки. Руппи оставалось лишь держаться рядом. Выехать из города труда не составило, стража в Шеке у ворот появлялась лишь во время ярмарок - собирать пошлину. Пару минут рысью вдоль стены, и вот она, развилка, прямо - Фельсенбург, направо - бойни.
- Мы не рано? - шепнул Руппи, тщетно вглядываюсь в темноту.
