- Ее величество ценит откровенность, - поддержал странный разговор Дикон, - и очень ценит вас.
- Она об этом говорила? - Графиня подняла брови и наклонила к себе тяжелую от розоватых свечей ветку. - Я слегка удивлена. Ее величество так дорожит обществом баронессы Капуль-Гизайль… Конечно, та по-своему забавна и великолепно одевается, но я рада, что моя дочь младше обеих принцесс и еще не скоро сможет подавать ее величеству ноты. Мне бы хотелось, чтобы моя крошка узнала о существовании подобных баронессе женщин как можно позже… Вы больше любите белую сирень или темную?
- Я избегаю лилового цвета, сударыня. - Святой Алан, о чем Катари говорит с Марианной и что баронесса рассказывает Катари?! - Он напоминает о предательстве.
- Но разве может предать цветок? Он может всего лишь завянуть от недостатка влаги, а сердце, женское сердце, вянет от недостатка любви. Клирики учат находить утешение в молитвах и делах, но это для репы и шпината, а не для сирени и гиацинтов…
- Как вы сказали? - Какой же он глупец! Вдова Рокс-лея не станет размениваться на пустую болтовню, она передает слова Катари. Королева и регент не вправе быть искренней с мужчиной, но почему бы не сделать своим голосом вдову из дома Скал?! Из дома Эгмонта, некогда покорившего юную королеву?
С опытом, со страшным опытом, к Катари пришло понимание другой любви… Похожей, но другой, сменившей девичьи грезы о святом Алане.
- Как я сказала? - переспросила Дженнифер Рокслей. - Я уже забыла, и вы забудьте.
- Никогда! - твердо сказал Ричард, сожалея лишь о том, что не способен писать лучше Веннена. - Гиацинтам нужна… влага, а сердцу - любовь. Передайте ее величеству, я…
Что знает графиня? Насколько можно быть с ней откровенным? Рокслей не способны на предательство, но Дженнифер - Рокслей лишь по мужу.
- Я не стану ничего передавать. - Графиня тихонько рассмеялась. - Вы пришли по делу, значит, аудиенция не заставит себя ждать. Какое счастье, что я не регент и могу думать, о чем хочу или о… ком?
Она знает все, то есть все нынешнее. Катари ни с кем не станет делиться былыми страданиями, но о теперешней любви она рассказала… Или проговорилась. Ее величество так и не научилась лгать, и она слишком устала от одиночества, от приставленных к ней шпионов. Теперь Катари не боится слежки, ведь рядом те, чья верность прошла испытание. Дженнифер Рокслей одна из них.
- Эрэа… Эрэа Дженнифер, моей признательности… Я понимаю, Катари… Ее величество не может сейчас думать о… себе, но это не будет длиться вечно, а я… Я в самом деле молод, а Скалы ждут долго, столько, сколько нужно!
