– Так то добрые… А я страдаю… – Петя выдернул руку из цепких пальцев Уморушки и пошел прочь, низко наклонив голову.
– Иногда и пострадать надо! – крикнула ему вслед настырная Уморушка. – Может, тогда в тебе снова совесть проснется!
Не оборачиваясь, Петя взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, и скрылся за зеленью тополей.
Вернувшись домой, Брыклин снова отказался от предложенного бабушкой обеда, прошел в свою комнату и сел на диван. Уставясь в одну точку – маленькую фаянсовую статуэтку на книжном шкафу, – он стал думать о том, как жить дальше. Мыслей было много, но все они приходили какие-то путанные, странные, и Петя никак не мог толком остановиться хотя бы на одной из них.
«Признаться бабушке во всем и просить ее увнучить Костьку? Нет уж, оставим этот вариант на потом… Сбежать из дома и устроиться в другом городе на работу? Вряд ли меня там примут… Уехать к дяде Саше в Кострому, а Костька пусть здесь поживет? Так ведь надолго не уедешь…»
Тихо вошла в комнату бабушка. Увидев, что ее любимый внучек завороженно смотрит на фаянсового гномика в книжном шкафу, она спросила:
– Может быть, съешь одну котлетку? Последняя осталась – Костик целых три съел!
– Жаль, что не все… – глухо отозвался внук.
Виолетта Потаповна подошла к Пете поближе и заглянула в его грустные, похожие на залитые дождем окошки, глаза:
– Что с тобой, Петечка?
Крупная прозрачная слеза лениво прыгнула в карман Петиной рубашки.
– Ты плачешь?
Петя шмыгнул носом и отвернулся.
– Тебя обидели?
Вторая слеза промахнулась и просвистела мимо кармана. Свист летящей слезы был почти не слышен, но только не для бабушкиного сердца. Виолетта Потаповна вздрогнула и побледнела.
– Петечка, умоляю тебя, не молчи!
Петя стер кулаком проторенные слезами борозды на своем лице и глухо буркнул:
– А че говорить-то? Все одно не поверите…
Он помолчал немного, а потом ехидно передразнил бабушку:
– «Петечка-Петечка!.. Единственный-ненаглядный!..» А двух Петечек получить не желаете?! – и еще раз провел кулаком под глазами, окончательно стирая следы минутной душевной слабости.
Услышав про «двух Петечек», Виолетта Потаповна беззвучно ахнула: «Заболел… Не иначе, заболел!» Она быстро протянула руку и потрогала лоб любимого внука ладонью. Петя дернулся, но было поздно: бабушка успела провести замер температуры. Тридцать семь градусов были налицо! Виолетта Потаповна поспешила в коридор к телефону.
– Алло, это детская поликлиника? – зашептала она дрожащим от горя голосом. – Срочно пришлите участкового доктора! Пожалуйста! Что?.. Гоголя двенадцать, квартира одиннадцать… Брыклин Петр… Что?.. Да-да, спасибо, ждем.
