– Правильно: вы! Но под моим чутким руководством, – Гвоздиков сладко потянулся в кресле и несколько раз запустил коготки в подушку. – Мне с этого вечера тяжело будет возиться с кастрюлями и сковородками.
– Да, конечно, мы еды наготовим! – оживилась Уморушка. – Хотите, картошки нажарим?
– Или отварим в мундире и – с селедкой? А? – предложила Маришка, вспомнив про любимое папино блюдо, которое она умела уже готовить.
Но Иван Иванович почему-то от картошки отказался.
– А не зажарить ли нам курицу? – преложил он юным поварихам. – А можно и рыбу отварить. Как вы думаете?
– Что-то вас на кошачью еду потянуло, – удивилась Уморушка. – Курица, рыба… Чего доброго, еще за мышами бегать начнете!
При упоминании о мышах Иван Иванович невольно вздрогнул, глаза его загорелись, а уши встали торчком.
– Иван Иванович, вы что? – удивилась Маришка. – И правда, за мышами бегать хотите?
Гвоздикову стало стыдно и он сказал:
– Минутная слабость… Вживаюсь в образ… Как учил великий реформатор…
– Кто учил за мышами бегать? – не поняла Уморушка. – Какой реформатор?
– Да не за мышами бегать, а в образ вживаться учил! Станиславский! Великий реформатор сцены! Понятно?
И Гвоздиков стал рассказывать подружкам о великом русском режиссере Станиславском и его системе обучения актеров.
– Для того, чтобы зритель поверил артисту, – объяснял Иван Иванович, – нужно актеру как следует вжиться в образ персонажа. Вот, например, я буду изображать Кота в сапогах…
– Вы его уже изображаете, – подсказала Маришка.
– Только внешне, – ответил тут же старый учитель. – А внутренне? Я должен показать повадки кота, его походку, его привычки… Вот тогда зритель мне окончательно поверит.
– У котов привычка по крышам лазить, – сказала Уморушка. – Вы что: тоже полезете?
– Деваться некуда – полезу, – развел передними лапами по старой привычке Гвоздиков. – Я всегда в любительских спектаклях действовал по системе Константина Сергеевича, и она меня никогда не подводила. У меня всегда был огромный успех.
Иван Иванович поднялся, и, уже стоя на четырех лапах, снова сладко потянулся, запуская в подушку свои острые коготки:
– Готовьте, что хотите, а я пойду разомнусь. Только будьте осторожнее с газом.
– Я всегда обед сама себе грею, – сказала Маришка. – Что-что, а газом я умею пользоваться.
Уморушка открыла дверь и выпустила Ивана Ивановича на лестничную клетку.
– Мальчишек нет – это хорошо, – сказал, довольно покачивая хвостом, Иван Иванович. И быстро шмыгнул вверх: туда, где находился чердачный люк.
