Вечером после ужина одна половина воспитанников пансиона двинулась в комнату отдыха играть в настольные игры и смотреть телевизор. Другая же половина разбрелась, кто куда: это были провинившиеся в чем-либо бедолаги, и у каждого из них было свое наказание – или вымыть пол, или подмести двор, или вырвать сорняки в цветочных клумбах, или… Да мало ли чего могли придумать изобретательные педагоги знаменитой Пуппефельдской «Незабудки»!
Нам четверым – мне, Пипу, Ростбифу и Лангету – досталось мытье полов на лестницах и в коридоре первого этажа. Лангет получил эту «награду» минут через пять после Ростбифа. Мадам Брюле влепила ему наказание за подсказки товарищу. И хотя Лангет попытался переубедить злую гнэльфину и пробовал доказать ей, что он не подсказывал, а критиковал своего друга, ничто не помогло бедняге: он тоже попал в «черный список».
– Интересно, что она царапает в своей тетрадке? – спросил Пип пухленьких толстячков, яростно надраивая тряпкой мраморные ступеньки парадной лестницы. – Оценки обычно в журнал ставят, я это знаю!
– Оценки в журнал, а наказания в «поминальник», – охотно объяснил ему, а заодно и мне, добряк Ростбиф. – Чтобы не перепутать, кому что поручено.
– Если у кого-нибудь за неделю будет более трех наказаний, автоматически влепляют четвертое, – добавил Лангет и отжал в ведро тряпку. – Если за месяц Пуппетролль заработал шестнадцать наказаний, то его «наградят» еще четырьмя. Система!
– Неужели мы будем страдать целый год?! – испугался Пип. – Я не выдержу!
– Выдержишь, – успокоил его Ростбиф. – Пуппетролля как хочешь в бараний рог скручивай, он все равно живым останется!
– Нет-нет, – еще больше побледнел мой чистюля Пип, – в бараний рог я не желаю закручиваться!
Он оторвался от ступеньки, которую старательно надраивал, и с трудом выпрямился.
– Впрочем, – сказал Пип, хватаясь мокрой рукой за поясницу, – кажется, меня уже скрутило…
– Ничего, привыкнешь, – продолжил «успокаивать» его добряк Ростбиф. – Некоторым не так еще доставалось, однако все до сих пор живы и здоровы.
Лангет поманил меня пальцем к себе и прошептал, склоняясь к самому уху:
– Есть один маленький шанс избавиться от всего этого, но я не знаю, согласишься ли ты пойти на риск…
– Конечно, соглашусь! – не раздумывая ни секунды, ляпнул я и с надеждой взглянул на толстячка в зеленом костюме. – Говори, Лангетик, не томи!
