– Вы забыли поздороваться, – напомнила нам гнэльфина, способная дать по вредности сто очков вперед любому Пуппетроллю.
– Здравствуйте! – дружно гаркнули мы с Пипом.
И тут же услышали недовольный и даже немного обиженный бас нашей мучительницы:
– Что вы имели в виду, сказав «здравствуйте»?
– Ничего, мы просто поздоровались… – прошептал Пип, не догадываясь о том, что мадам Брюле поняла наше простое приветствие несколько превратно.
– А-а… Ну, то-то… – Сиреневая громадина склонилась снова над тетрадкой и что-то в ней нацарапала похожей на маленький шприц авторучкой. – Помоете заодно и коридор на первом этаже – ничего с вами не случится!
– За что?! – ахнул я, не выдержав таких изощренных издевательств. – Мы же поздоровались!
– Нужно было сказать «Доброе утро!», – криво усмехнулась мадам Брюле. – И еще кивнуть головой.
– Я кивнул, – торопливо пискнул Пип.
– Молодец, поздравляю с первым успехом! – Противная вредина положила авторучку на стол и откинулась слегка на спинку стула. – Садитесь, вы и так отняли у меня и у класса много времени. А это очень невежливо с вашей стороны!
Второй урок снова вела мадам Брюле. Но на этот раз Пип и я ей не подставились: едва прозвенел звонок, как мы оба уже сидели за столами на своих местах и терпеливо ждали, когда усядутся все остальные и в класс вплывет наша строгая учительница.
Тема занятий сегодня выпала, наверное, самая дурацкая из всех, какие только можно придумать: «Правила сидения, вставания, стояния и ходьбы». На втором десятке жизни меня начнут учить ходить и стоять! Да если бы одно это, а то еще будут обучать сидеть и вставать! Я хотел перемигнуться с Пипом, но когда взглянул на него, то понял, что ему не до веселья; мой друг сидел весь понурый и смотрел в одну точку – в широкую спину толстяка Ростбифа. «Наверное, думает о предстоящем мытье полов, – догадался я и печально вздохнул. – Но об этом лучше не думать: неприятности легче переживать, когда голова занята другими вещами».
Словно отгадав мои мысли, мадам Брюле решила отвлечь Пипа от грустных размышлений.
– Пип! – сказала она и внимательно посмотрела на моего друга.
Бедняга медленно потянулся вверх.
– Прекрасно! – обрадовалась учительница. – Не прошло и двух минут, а ты уже не сидишь, а стоишь! Прекрасно! – Мадам Брюле окинула оценивающим взглядом тщедушную фигурку юного пуппетролля и после небольшой паузы произнесла: – Тебе сколько лет? Сто? Двести? Триста?
– Двенадцать… – выдавил из себя Пип.
