Девочки еле успели скрыться за скалой, а Гвоздиков надеть спасительную чудо-шапку, как птица Рухх грузно опустилась на гнездо, сотрясая его и грозя разрушить. Зловещее чудовище принесло в когтях новую добычу: отнятую у шакалов тушку дикого козленка. Бросив окровавленную тушку чуть ли не на голову Гвоздикову, страшная птица повела рубиновым оком вокруг себя и сердито заклекотала: она с удивлением обнаружила пропажу другого блюда. Иван Иванович втиснулся в неглубокую выемку в стенке гнезда и затаил дыхание, он боялся, что даже судорожное туканье сердца может выдать его присутствие. Переступая с лапы на лапу, птица неуклюже повернулась вокруг оси, но съестных запасов так и не нашла. Еще более сердитое и злое клекотание потрясло округу. Боясь оглохнуть, Иван Иванович торопливо зажал уши обеими руками. Лежащая у ног растерзанная тушка несчастного козленка увеличивала его мучения. Наконец, смирившись с пропажей деликатеса, ужасная птица решила перекусить тем, что еще имелось. Перед едой Рухх надумала привести себя в порядок и стала чистить клювом перышки, своим грохотаньем напомнившие Ивану Ивановичу листы кровельного железа на светлогорских крышах. Не имея больше сил терпеть запах крови, Гвоздиков решил воспользоваться возникшей паузой и, превозмогая страх, вцепился обеими руками в тушку козленка и с трудом выпихнул ее в отверстие гнезда, через которое совсем недавно вел переговоры с Маришкой и Уморушкой. Увлеченная туалетом, птица Рухх не услышала возни позади себя: перья ее так гремели, что шум, который невольно производил Иван Иванович, выбрасывая козленка, начисто заглушался ею самой. Вдоволь погремев, чудовище решило приступить к трапезе. Тут-то оно и обнаружило, что и эта еда куда-то исчезла! Громовое клекотанье сотрясло горы. Маришка и Уморушка в страхе отскочили от скалы и нырнули в кусты шиповника, боясь быть задавленными покатившимися со скал камнями. Рухх неловко кружилась по гнезду, выискивая пропажу, время от времени кусая от злости края своего жилища. Гвоздиков сидел в жесткой яме ни жив, ни мертв: с одной стороны, ему грозило быть затоптанным страшным чудовищем, с другой стороны, открывалась неприятная перспектива вывалиться из гнезда с огромной высоты. Наконец, бестолковая птица сообразила выглянуть за борт своей утлой постройки и посмотреть вниз. Радостное, но такое же оглушительное клекотанье вырвалось из ужасной пасти голодного страшилища. Чуть присев и быстро оттолкнувшись лапами, Рухх взмыла над гнездом. Но еще быстрее стартовавшей птицы Гвоздиков успел вылететь из своего убежища и вцепиться двумя руками в холодные и жесткие крылья ненавистного врага. Секунда – и Рухх на бреющем полете подхватила козленка и снова взмыла вверх. Боясь расшибиться о землю, Иван Иванович все-таки заставил себя разжать онемевшие пальцы и покатился кубарем по густой траве. Шапка-невидимка свалилась с его головы, но прожорливое чудовище, увлеченное только козленком, уже не смотрело вниз, и Гвоздиков успел подобрать головной убор и снова натянуть его поглубже на взмокшую голову.
