Он припарковал машину на автостоянке неподалеку от бара и повел Катю в «Райский уголок», где уже вовсю гремела музыка и откуда доносился задорный и веселый голосок новой поп-звезды Малютки Мика.
Они сели за столик в укромном местечке, и Аркадий Борисович, сделав официанту заказ, приступил к последним наставлениям.
– Ты видишь солиста, Катя? – спросил он и чуть заметно повел головой в сторону оркестра.
– Вижу, у меня хорошее зрение. Боже, как он мал!.. Интересно, что мы будем делать с ним в постели?
– Он тебе сам об этом скажет. Не отвлекайся, ты пропустишь самое главное.
– Я вся внимание! – Девушка выпила шампанское и, поставив фужер на стол, с преувеличенной серьезностью уставилась на профессора.
Аркадий Борисович достал из кармана маленький пакетик и передал его девушке.
– Это – снотворное. Подсыпь ему в рюмку, когда будете в отеле.
– А это не мокруха? – спохватилась девушка, и в ее глазах промелькнул непритворный испуг.
Профессор поспешил ее успокоить:
– Нет-нет, не волнуйся. С ним ничего не случится, я наблюдаю за ним давно, он – мой пациент.
– Так вы – доктор?
– Да, я врач. Малютка Мик стал выступать здесь и заработал большой успех. Но его здоровье… Ему нужно обследоваться, а он не желает. Его родственники очень беспокоятся.
– Такой артист может заработать кучу денег… На их месте я тоже бы беспокоилась за его здоровье!
Гейзеровский снова сунул руку в карман и достал оттуда пачку купюр.
– Вот тебе двести баксов. Получишь еще три сотни в отеле, когда Мик уснет.
– Я все сделаю, папочка. – Катя быстро спрятала деньги и пакетик со снотворным в свою сумочку. – Лишь бы в отеле не нарваться на неприятности…
– Не волнуйся, там все улажено. Ваш номер двести тридцать восьмой, мой – двести сорок второй. – Профессор поднял бокал с шампанским и произнес тост: – За успешную операцию!
– Под наркозом! – добавила Катя и весело хихикнула.
Гейзеровский кисло улыбнулся в ответ на шутку девушки и тихо проговорил:
– Теперь осталось главное – нужно соблазнить Мика.
– Если он бабник, то дело в шляпе. Вряд ли к нему липнут красотки. И потом, не забывайте о моей профессии: я – бакалавр любви!
Произнеся эту тираду, Катя набросилась на еду. Аркадий Борисович тоже взялся было за вилку, но быстро передумал и положил ее на место. Он боялся, что от активной работы челюстями его усы могут снова отклеиться, и тогда все планы по отлову гнэльфа просто рухнут.
