Однако, когда он вышел на полянку, покрытую чудесной багрово-красной клубникой, все здравые мысли и опасения выветрились из его головы в единый миг.
– Какая клубничка! – ахнул Крюшон, сразу позабыв о любимых бананах и своих тревогах. – Да такой и в ботаническом саду Гнэльфбурга вряд ли сыщещь!
Он кинулся собирать сладкие ягоды и совать их одну за другой в пересохший от жары и волнения рот.
Вдруг среди листвы, прямо на земле, Крюшон заметил небольшую серую птичку с голубенькими перышками на крыльях и хвостике, похожим на раскрытый миниатюрный веер. Птичка сидела под широким листом и, казалось, спала. Боясь ее спугнуть, Крюшон затаил дыхание и протянул руку, чтобы отодвинуть в сторонку зеленый травянистый зонтик и получше рассмотреть странную пичужку.
Внезапно птичка шевельнула крылышками и подняла головку.
«Мамочки! – ахнул удивленный толстячок. – Да у нее же личико девочки-гнэльфины!»
И он был прав: у пернатой малютки вместо птичьего клювика красовались крошечные нос и рот, а из-под коротенькой челки поглядывали лукавые, смышленые глазки. Птичка внимательно рассмотрела неуклюжего сборщика клубники и, приоткрыв слегка сложенные бантиком губки, внезапно запела. Она пела какую-то странную песню без слов, и звуки этой мелодии завораживали Крюшона, превращая его с каждой секундой в бесчувственное изваяние. Когда несчастный гнэльф окончательно обратился в статую, птичка оборвала свое пенье, с довольным видом поерзала в пыльном гнездышке и вновь задремала, спрятав головку себе под крылышко.
Глава пятьдесят четвертая
Наверное, Смерчу была уготована судьба Крюшона. Однако, не успел бравый юнга домчаться до клубничной полянки, как наперез ему из густой травы прямо под ноги выскочил смешной коротышка в смятом клоунском костюме и, подняв умоляюще ручки вверх, что-то прокричал визгливым, срывающимся от волнения, голоском.
«Да это же Тупсифокс!» – мгновенно сообразил Смерч и резко остановился.
– Тупси! Привет! Ты жив?! – воскликнул он добродушно и наклонился пониже к мальчишке-пуппитроллю. – А мы уж решили, что вы потонули вместе с этим проклятым золотом!
– Что? – переспросил Тупсифокс. – Кого долбанули молотом?
Он с опаской вытащил из левого уха затычку и, убедившись, что пение волшебной птички стихло, вынул затычку и из другого уха.
– Опасность миновала – теперь можно и поговорить!
Смерч тоже освободил уши от комков травы и повторил свое приветствие:
– Рад тебя видеть живым и невредимым! Жаль, что вы утопили наши сокровища, ну да, что об этом теперь вспоминать!
