Через десять минут после того, как коммандер Барри Леман вышел из дома, зазвонил телефон.
– Дом Леманов, слушаю.
– Миссис Леман?
– Да. Кто говорит?
– Я бы хотел поговорить с вашим мужем.
– Как вас представить?
– Друг.
– Я знаю всех его друзей. Полагаю, у вас есть имя?
– Пожалуйста, передайте трубку мужу, миссис Леман. Это в его интересах.
Кристина Леман нажала кнопку записи на автоответчике, подсоединенном к плинту телефона. «Интересно, слышал ли звонящий щелчок», – подумала она.
– Извините, но мы не разговариваем с людьми, которые отказываются назвать свое имя.
– В таком случае можете передать ему сообщение?
– Конечно.
– Скажите, чтобы отказался от поддержки законопроекта Питера Педжета.
– А, понятно…
– И скажите, чтобы прекратил интересоваться коррупцией отдела по борьбе с наркотиками.
– Если у вас есть что сказать по любому из этих вопросов, вы можете отправить сообщение в полицейское управление Далстона или на электронный адрес моего мужа в лондонской полиции, можете…
– Скажите, чтобы закончил заниматься тем, чем он занимается, или мы прикончим его. Вы слышали, миссис Леман? Вы меня понимаете?
– Я записываю наш разговор.
– Можете записывать что вам угодно, миссис Леман. И раз вы уж всё записали, дайте-ка это послушать своей дочери. Которая посещает кингсвудскую школу для девочек. Которая одна ходит по утрам каждую субботу на занятия драматического кружка. Которая ходит в баскетбольную секцию по понедельникам с шести до восьми вечера, откуда ее подбрасывают до угла Джексон-роуд, и которая идет домой напрямик через задние дворы. Вы поняли, миссис Леман?
Палата общин, Вестминстер
Министр внутренних дел теневого кабинета яростно смотрел по очереди на спикера и на Питера Педжета.
– Госпожа спикер, за все годы, что я являюсь членом этой палаты, а это не меньше пяти парламентских сроков, я никогда не испытывал такого отвращения, как сегодня от комментариев, представленных моим достопочтенным коллегой, членом от Северо-Западного Далстона. У меня в голове не укладывается, что такой безответственный человек со столь опасными и анархическими воззрениями может оставаться членом парламента ее величества. В равной степени меня поражает, что полицейский офицер высокого ранга, на чью поддержку он ссылался, коммандер Барри Леман, открыто поддерживает употребление наркотиков и остается при этом сотрудником лондонской полиции. Если и существует точка, в которой могут сойтись во мнении все вменяемые и здравомыслящие люди в этой стране, так это то, что людей, особенно молодых людей, особенно
