— Спасибо, зайду как-нибудь, — Алексею было не до разговоров.
Вежливо отказавшись от приглашения помянуть Акима, Паисий свернул по еще не просохшей дороге в сторону. Его дом был за небольшой рощицей, недалеко от церкви. Ушла и девушка.
Пропустив вперед остальных, Алексей поравнялся с теткой и, кивнув в спину уходившей по дороге в сторону леса девушки, тихо спросил:
— Тетя! А кто это?
— А-а-а… Василина. Лесника Филиппа дочь.
— Жених у ней есть?
— Ишь, любопытный… — заулыбалась Килина. — Не сговаривали.
— Да ладно вам, тетя, не жениться же я собрался. Так спросил.
— Знаю я, как парни про молодых девок просто так спрашивают.
За столом в хате у тетки Килины собрались мужики. На столе стояла нехитрая закуска. Алексей сидел напротив Филиппа. Жаль, что не было Василины! Поглядеть бы еще раз в ее глаза… Но сейчас рядом с Филиппом сидел его старший сын Нестор. Вот его-то Алексей помнил хорошо. Высокий, как и отец, с вечно спутанными, цвета ржаной соломы волосами, с фигурой кулачного бойца, Нестор с детства был слаб умом. Говорят, он стал юродивым, когда увидел, как его мать утонула в трясине. За те годы, что прошли, Нестор ничуть не переменился.
За столом шла тихая беседа. Но, словно сговорившись, никто не поминал, как умер Аким. Когда же пару раз кто-то обмолвился словечком о «болотных духах», все смолкли и повисла напряженная тишина. Потом разговор сворачивал на безопасную колею. Мужики говорили о ценах, о приближающейся зиме, о необыкновенно теплой осени — в общем, о делах насущных.
— А чтой-то сегодня песен не поют? — вдруг спросил Нестор.
— Праздник не тот, чтоб песни распевать, — грустно с другого конца подал голос Алфим — Иль забыл, Аким ведь…
— Аким песни любит, — словно, что-то вспоминая, проговорил Нестор, — Как гости к нему шли, я им свою любимую спел…
В хате притихли.
— Очень им песенка понравилася… Если к кому еще гости придут, я и там… У меня еще одна песенка есть… — и радостно засмеялся.
Нестор замолчал и, не обращая ни на кого внимания, потянулся за огромным соленым огурцом.
— Да вы, люди добрые, не слушайте его. — Филипп попытался как-то сгладить тяжелое впечатление. — Сами знаете, несет невесть что.
Он встал и вытянул за руку из-за стола Нестора.
— Так что прощевайте. Нам еще по хозяйству управиться надо.
Не договорив, он пошел из хаты, ведя за руку сына, который был и в плечах пошире, и на голову выше отца.
Алексей видел в окно, как отец с сыном пошли со двора. Отец что-то сердито выговаривал, а сын жевал огурец и вертел по сторонам головой. Филипп не выдержал и дал подзатыльник. Недоеденный огурец упал в дорожную грязь. Нестор, размазывая по лицу слезы, поплелся следом за Филиппом.
