Тихо радуясь, что ни дверь оранжереи, ни пол под моими ногами не скрипят и не выдают беседующим присутствие постороннего, я подкралась поближе к пальме. Спряталась за медвежьим стволом и высунула из-за него одно ухо, направив его, как тарелку антенны, в сторону балкона.
Разговаривали двое, мужчина и женщина. Голоса были мне знакомы, так что я не затруднилась опознать мадам Надин и мусью Анатоля. Надо полагать, попросту их звали Надей и Толиком.
– Его надо и-зо-ли-ро-вать! – нажимая на каждый слог, произнесла женщина.
– Типа, запереть? – уточнил Анатоль.
– Запереть в специальном закрытом помещении с надежным замком! – ответила Надин.
– В тюряге? – испугался ее собеседник.
– О боже! – вздохнула женщина. – Анатоль, ты бронтозавр!
Мужчину это замечание рассмешило. Он хмыкнул и захихикал, давясь смехом, как шкодливый ребенок.
– Не вижу ничего смешного! – взъярилась мадам. – Этот мелкий гад думает, что он в доме хозяин! А в этом доме только одна хозяйка – я!
– Точно, кто же еще! – перестав смеяться, поддакнул Анатоль. – В натуре, ты хозяйка!
– То-то же! – подобрела женщина. – И не забывай об этом, паршивец! Иначе я и от тебя избавлюсь.
Услышанное меня взволновало, всколыхнув подозрения. Судя по словам Надин, от кого-то она уже избавилась. Интересно, от кого и как именно? Любопытно также было бы знать, кого агрессивная мадам желает изолировать в специальном заведении с надежной охраной?
Успокоившись, Надин понизила голос, и теперь я ее плохо слышала.
– Надо подобраться поближе, – посоветовала я сама себе и тихо двинулась в обход пальмы.
То есть это я хотела двинуться тихо, а получилось очень даже громко! Какой-то скользкий булыжник коварно вывернулся из-под моих ног и шумно поскакал по уступам искусственной горки, круша горшки и ломая ветки.
– Кто это? – вскричала Надин.
Послышался скрежет отодвигаемых стульев, а затем шум торопливых шагов. Я поняла, что не успею спуститься с горки и убежать прочь, и не придумала ничего лучше, кроме как прикинуться трудолюбивой идиоткой. К сожалению, никаких орудий уборщицкого труда при мне не было, поэтому я, недолго думая, начала натирать какой-то здоровенный кожистый лист подолом своего сарафана.
– Что вы здесь делаете? – увидев меня, гневно спросила хозяйка.
– Так это… пыль вытираю! – сказала я, по памяти скопировав мину придурковатой и работящей девушки «из простых» – типичной героини Любови Орловой.
Для пущей убедительности я обильно плюнула на твердый, словно пластмассовый, лист, энергичным круговым движением навела на него глянец и с гордым видом продемонстрировала результат своего труда поочередно Надин и Анатолю. Мне было чем гордиться: в сверкающий фикусовый лист можно было смотреться, как в зеркало!
