Охранник, выскочивший из магазина с пистолетом наголо, увидел только разбросанные коробки. Кувыркаясь, одна из них весело проскакала по дороге и замерла напротив крыльца.
– Живой? – бессмысленно взмахнув пистолетом, срывающимся голосом спросил охранник мужчину без чемоданчика.
Тот скорчился на тротуаре, держась руками за живот и плаксиво ругаясь.
– Га-ады… Вот гады! – сдавленно повторял он.
Второй мужчина лежал без движения и не говорил ничего. Под его головой на заиндевелом асфальте все шире расплывалось алое пятно, а на ворсинки шерстяного пальто одна за другой нанизывались красивые крупные снежинки.
Было позднее утро традиционно тяжелого дня – понедельника, – десять часов тридцать две минуты.
Как обычно, трапезничать мы начали задолго до официального обеденного перерыва.
Я опять не успела позавтракать дома, потому что безответственно проспала сигнал будильника и едва не опоздала на работу, чего делать было никак нельзя: у нас на входе стоит автоматическая система контроля прибытия-убытия, и за такое грубое нарушение трудовой дисциплины, как опоздание к началу рабочего дня, суровое начальство карает подчиненных лишением квартальной премии. Так что альтернатива у меня была простая: либо я в спешке пропускаю один-единственный завтрак, либо опаздываю на работу, лишаюсь премии и из-за нехватки средств потом вынужденно голодаю три месяца кряду.
Танечка наша вообще с утра ничего не ест, она толком просыпается уже за офисным столом только после того, как на полном автопилоте польет любимую гортензию, накрасит глазки и примет первый телефонный звонок. А вот Татьяна Петровна, будучи дамой в высшей степени рассудительной и основательной, вкушает утренний чай-кофе с булочкой и дома, и на работе. По ее мнению, никогда нельзя упускать возможность подкрепить свои силы, дабы всегда было, что положить на алтарь государственной службы.
В общем, мы прервали захватывающий процесс служения Отечеству, чтобы выпить чайку с чем бог послал, а послал он нам свежие пирожные из бара администрации и экзотические фрукты из закромов запасливой Татьяны Петровны.
– Три Татьяны под окном пили кофе утречком! – в подражание Пушкину коряво срифмовала наша завсекша.
У нас в кабинете три Татьяны. Я не уверена, что это случайное совпадение. Подозреваю, что так удобно нашему шефу: не нужно напрягать память, заучивая лишние имена. Опять же, звонит он нам в кабинет на любой аппарат, властно вопрошает: «Татьяна?» – и стопроцентно угадывает. Приятно, наверное, никогда не ошибаться, сознание собственной непогрешимости греет душу любому человеку, тем более – большому начальнику.
