му фальшивыми, и он сдал их вместе с владельцем в милицию, чтобы чего доброго не сесть в тюрьму как фальшивомонетчик. Деньги оказались настоящими, но были конфискованы в пользу государства, а вор Прошкин получил в подарок именные часы и путевку на южный берег Крыма. Там он обчистил в пользу государства несколько квартир, за что был представлен к званию Почетный Работник Государства.
В настоящее время вор Прошкин продолжает сотрудничать с государством. Недавно он взял банк, передав всю сумму в государственную собственность, а государство, припрятав эту сумму подальше, взыскало аналогичную с ограбленных лиц.
4. ОТВЕТ ШЕРЛОКА ХОЛМСА
У Шерлока Холмса спросили, как он нашел себя. — О, совсем несложно! — ответил великий сыщик. — Я просто искал преступника…
Прежде у нас в арифметике были одни профессионалы. Посчитают до ста, а обсчитают до тысячи. Посчитают до тысячи, а обсчитают до миллиона. Одному вместо зарплаты насчитают штраф, другому вместо премии — семь лет строгого режима.
Не понравилось это рядовым среднеарифметическим массам, и отправили они профессионалов на заслуженный отдых, на персональную пенсию. А новых решили избирать альтернативным путем, преимущественно из обсчитанных прежней арифметикой.
Бурные были выборы. Обсчитанных столько набралось, что за ними ни в какую арифметику не пробьешься. Но зато выбрали достойных людей. Трудолюбивых. Неделями бьются над каждым» арифметическим действием. Дважды два выносят на всенародное обсуждение — пусть народ скажет свое слово.
Народ, конечно, не прочь сказать слово, но почему-то после всенародного обсуждения дважды два получается пять. Или семь. И приходится недостающее добавлять из собственного кармана.
Ну, это уж совсем никуда: дело-то общественное! И все чаще новые люди в арифметике стали поглядывать на общественный карман.
Спохватились среднеарифметические массы: да их же опять обсчитывают! Правда, не по злому умыслу, а от чистого сердца. Бескорыстно, непрофессионально, но — обсчитывают.
С той только разницей, что если раньше обсчитывали на уровне высшей математики, то теперь обсчитывают на уровне дважды два.
Приглашает меня наше партийное руководство. «Хотим, — говорят, — знать ваше мнение».
Раньше мое мнение знали все, потому что оно было у всех одинаковое. А теперь, когда мнения разные, приходится интересоваться.
Я говорю: вот этот лозунг, «Вся власть Советам!» Что-то я в нем недопонимаю, наверное.
