— Как он там сейчас?
Врач пожал плечами:
— Спит, конечно. Я ввел ему снотворное. Пока это все, чем я мог быть полезен бедняге.
Дуговский почувствовал странное облегчение.
— Хороню, я побеспокоюсь, чтобы как можно скорее отправить Дюмона на континент.
— И не позже завтрашнего дня, — добавил врач. — В Сиднее, мне помнится, есть отличная клиника этого профиля. Частная, правда, но я полагаю, наш институт пойдет на любые расходы…
— Разумеется, — перебил Дуговский. — Извините, тороплюсь. У вас тоже сегодня прибавится дел. Я имею в виду Болла. Пришлю его к вам примерно через час, будьте готовы.
— Можно и раньше. Он давно у меня не был, и мне потребуется провести массу анализов.
— Надеюсь, Кон, вы понимаете, что дело срочное.
— Понимаю. Один вопрос, Леон. Болл пойдет туда без напарника?
— Ни в коем случае.
— Правильно, — одобрил врач. Как минимум двое… Но где вы возьмете второго? Болл — единственный на судне человек-рыба.
— Эту проблему мне и предстоит сегодня решить, — сказал Дуговский. И, криво усмехнувшись, добавил: — Решать проблемы входит в мои обязанности, Кон.
— Желаю удачи. Да, кстати, мой вам совет: Боллу и его будущему напарнику вовсе не обязательно знать о несчастье, постигшем Дюмона. То есть, дать кое-какую информацию, конечно, потребуется, но постарайтесь оттянуть разговор до самого погружения. И без этих… — врач ткнул пальцем в дверь, — живописных подробностей.
— Все уже знают.
— Не все. Час довольно ранний… Предупредите своих коллег и корабельную команду.
— Сомнительное предприятие… Но вы, наверное, правы.
Дуговский кивнул и повернулся, чтобы уйти. По коридору навстречу шел сменившийся с вахты радист.
— Шеф, вас разыскивает помощник капитана, — сказал он, как только они поравнялись. — Всплыл радиобуй-автомат типа «Ремора». Нет, нет, никакой передачи, тоже одни позывные. Он всплыл по графику, я проверял.
— Кто там у вас на вахте?
— Го Пин и Ян Неедлы. На радарах — Окада Сокура.
— Хорошо, Фриц, отдыхайте, — сказал Дуговский.
Суеверно подумал: «Несчастливый радист. Только заступит на вахту — жди неприятностей».
Распахнув двери штурманской рубки, Дуговский зажмурился: через широкое окно переднего обзора проникали лучи утреннего, но уже горячего солнца, обещая знойный тропический день.
— Доброе утро, Джеймс. Впрочем, недоброе…
Неразговорчивый штурман кивнул. Кивнул, то ли соглашаясь — «недоброе», то ли здороваясь. Открыл рот, но только для того, чтобы вставить в него незажженную трубку. Дуговский окинул взглядом приборы, стенды навигационных машин, шагнул к наклонному экрану карт-вариатора. Впился глазами. Штурман развернул вращающееся кресло к пульту. Спросил, не выпуская трубки из зубов:
