— Неужели ты так никогда и не пустишь нас туда? — спросил Джеффри.
А Грегори ничего не сказал: он уже догадался о том, где помещается космический корабль, но еще боялся навещать его.
— Тебе там будет неинтересно, — заверил мальчика Фесс, пока Род искал достаточно тактичный ответ, — поскольку в лаборатории нет оружия. Лаборатория, однако, приспособлена для самых различных исследований, и ваш отец попытался вырастить молекулярный контур, который можно было бы использовать как псионный передатчик.
— Ну, ладно, полного успеха я не добился, — быстро признался Род, чтобы опередить критику. — Но все же как преобразователь кристалл приобрел некую ценность. Я бы поставил эксперимент на себе самом, если бы не… — он замолчал, покосившись на Фесса.
— Незачем скрывать от детей, — мягко сказала Гвен, — потому что они не проговорятся.
— Что-что? — озадаченно воскликнул Магнус. — У него есть свойства, о которых ты нам не говорил?
— Скорее не свойства, а побочные последствия, — вздохнув, ответил Род. — Он не только переключается с одной формы пси-энергии на другую, но может и обратить силу эспера против него самого.
— Ты хочешь сказать, что если я его надену и попробую мысленно поднять камень, то вместо камня подниму самого себя? — спросил Грегори, широко распахнув глаза.
— Мы и так можем поднимать себя, — фыркнул Джеффри.
— Я не могу, — вставила Корделия.
— Тебе и не захочется, — заверил ее Род. — Импульс мысли забирает энергию у окружающего и возвращается к тебе десятикратно усиленный.
Грегори внимательно смотрел на него.
— Ты говоришь, что моя собственная мысль вернется ко мне сильней, чем я ее посылал?
— Ого! Какое удивительное приспособление! — воскликнул Джеффри. — С его помощью я мог бы двигать горы, заставил бы дрожать стены!
— Конечно, — кисло заметил Род, — если бы можно было установить, какая энергия превращается в телекинез, и направить ее на стену. Но она ударит не по стене, а по тебе.
— Если бы ты попробовал пробить стену, Джеффри, — объяснил Фесс, — энергия обратилась бы против тебя и пробила бы тебя.
Джеффри остановился.
— Наверное, я действительно не нуждаюсь в этом, — медленно проговорил он.
— Только «наверное»? — в ужасе спросила Корделия, следя за братом краем глаза.
— Но дело еще хуже, — голос Фесса звучал ровно и однообразно. — Ты снова пошлешь десятикратно усиленную мысль, и она вернется к тебе в мозг, усиленная еще в десять раз…
— В сто раз сильнее? — ахнула Корделия.
— Совершенно верно. И этот сигнал снова улетит и усилится еще в десять раз.
