Далее автор статьи утверждал, что гоголевский «Нос» есть не что иное, как страшная пародия на Евангелие, замаскированная так тщательно, что ни один из цензоров не обратил внимание на кощунственные параллели.
Строчки прыгали перед глазами Веры Кирилловны, но она упорно читала дальше. Чичиков скупает мёртвые души потому, что он упырь, ему нужны мертвецы для зомбирования. Чичиков — автобиографический образ самого автора, который тоже скупал мертвецов.
— Просто бред какой-то, — прошептала учительница.
— Послушайте, — звонко рассмеялась Неллечка Буборц и снисходительно посмотрела на Веру Кирилловну, — всем давно известно, что вампиры существуют, они живут среди нас, они совершенно нормальные существа! И Гоголь был вампиром!
— И Мишка из параллельного класса хочет стать вампиром, — буркнул Коля Бублин. — Они с Вовкой уже пробовали кровь пить. Из пальца накапали и пили. Не очень вкусно, но зато прикольно. Мишка сказал, что хочет быть гениальным, как Гоголь. А гениальными только вампиры бывают, потому что они вместе с чужой кровью гениальные мысли получают от других людей и питаются ими.
Вера Кирилловна обвела класс беспомощным взглядом. Ей стало по-настоящему страшно, почти как тогда, совсем недавно, в школьном зале среди заложников во время теракта. Но тогда рядом были враги. Они ненавидели, угрожали. Тогда всё было понятно. А здесь дети! И они верят в этот бред! Уже поверили! Ей надо что-то делать? Но что?
И если бы десять лет ещё пожил там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и всё воеводство.
Н.В.Гоголь. Тарас Бульба
Кто там значится следующий? — Вайскопф, сидя в ароматической пене, ещё раз заглянул в расстрельный список Колфера Фоста, лежащий на широком бортике ванны. Сразу за Н.Гоголем значился всемирно известный господин на букву «Д» — сильнейший противник. Раньше Вайскопф и мечтать не мог о таком крупном звере. Но теперь он был уверен в своих силах.
Вечером Вайскопф бросился в фирменный поезд и до раннего утра наслаждался стремительным перемещением в ночном пространстве. В Петербурге он взял такси до Литейной, ему нужен был один дом, унылый и серый, очень старый. Мрачная сырая подворотня понравилась Вайскопфу, особенно узкая каменная лестница с неожиданным углублением в стене, уютным, как раз подходящим по росту. Он вошёл в эту нишу, полностью погружаясь в тень, и только носки ботинок Вайскопфа, немного заляпанные грязью, должно быть, ещё московской, торчали наружу.
