- Слышишь меня, Женя? - тихо спросил Малышев.
- Отлично слышу, Колька! - тут же ответил Синельников, - Ребята, у нас все получилось!
Лабораторию потрясли радостные крики. Екатерина с Ольгой опять в голос заревели, улыбаясь сквозь слезы.
Глава 3.
Он бежал и никак не мог убежать от этой боли, которая, казалось, затапливала его всего. Болела голова, болели руки и ноги. Стоп! Какие ноги? Я же давно, целую вечность, безногий! Какие руки? У меня всего только одна! Я уже никогда, совсем никогда, не пройду своими ногами по грешной земле, не обниму своими руками женщину! Это "никогда" было самым страшным. Да и кто теперь может посмотреть на тебя иначе, чем с жалостью!? На безногого, однорукого инвалида!?
Но как же болит и чешется ампутированная рука! Чешется ампутированная рука??? Как может чесаться то, чего нет? А ведь чешется! От этого странного и удивительного несоответствия боль куда-то ушла и появилась неизвестно откуда ленивая какая-то мысль: С чего это вдруг я безногий и однорукий? А чем же я тогда обнимал податливую такую Любку? В голове был какой-то хаос. Я ведь помню, как тогда мы бежали по зеленке, чтобы не дать оторваться чехам! Каким таким чехам? Они же в Европах живут, а я там никогда не был? И границы у нас с ними нет! Какая, к е... матери, граница? Эти гады у нас здесь, в Чечне! Злость росла и ширилась. И мы стреляли и будем их стрелять, мочили и будем их мочить в ... От этой злости я просыпаюсь. Открываю глаза. Темно, ни хрена не видно. Как у негра в жопе.
Рука действительно чесалась. Клоп, наверное, укусил. Надо опять их травить. Какие такие клопы в двадцать первом веке? Все страньше и страньше, как говорила Кэрролловская Алиса! И тут я вспоминаю все!!! Я же в тридцать седьмом! Откидываю правой рукой одеяло и тут же принимаюсь ощупывать левую руку. Я чувствую ее! Попробовал пошевелить пальцами. Не мои! Не так я их когда-то чувствовал. Но ведь шевелю же! Попробовал еще. Слушаются! И с каждым мгновением все лучше и лучше! Вот теперь они действительно мои! Уря! Пожмем ручонки друг друга! Покрепче! А ноги? Надо посмотреть. Рука сама нащупала выключатель на стене. Свет ударил в глаза, и я зажмурился. Медленно открыл глаза снова и увидел голую, без абажура, странную цилиндрическую лампочку ватт на сорок, свешивающуюся на двух свитых вместе проводах. Так полевку* свивают. Долго не мог понять, в чем странность лампочки, а потом вспомнил о ногах. Что-то голова не о том думает.
