— Ага, вода Как же. Отец этой водой надрался, как хрюшка. Пока был трезвый, говорил, что рислинг, — сказала девочка.
— Гипноз, — неуверенно повторил литератор. — Или иллюзионист. КИО.
Однорукий бомж мечтательно улыбнулся.
— Фонтан рислинга? Трюк? Пусть повторит на бис.
Аггел подошел к собравшимся, интеллигентно, прикрыв рот рукой, зевнул и сел верхом на мятую молочную флягу. Все почему-то тоже зевнули и уставились на него. Аггел оглядел аборигенов свалки.
— В одном поселке городского типа жили два мытаря. И вот однажды…
— Один, — перебил аггела проснувшийся Фома Кузьмич. — Думай, что говоришь. Это курей и коз у него было некуда девать, а мытарь был один.
— Мытарь? — удивился бомж. — Это кто же такой?
— Комиссар налоговой полиции, — пояснил литератор.
Звонко ударившись ногой о жестяную флягу, аггел встал и ушел в наступившую ночь.
Утром ни свет ни заря аггел разбудил девочку и попросил научить его буквам. Девочка громко в голос зевнула.
— Букварь нужен.
— Вот. — Он показал заляпанную изодранную книжицу с интеллигентным малышом на обложке.
Выучив буквы, аггел прочел недельной давности «Комсомольскую правду», растерзанный томик «Тысячи и одной ночи», глянцевый журнал «Кое-что кое о ком» и снова задумался о суетности мира. В обед к нему подошли три дамы. Две помоложе и дама со шрамом на щеке пригласили его к столу.
— На первое сегодня солянка с каперсами, на второе голубцы. Закуска и десерт по выбору, — сказала дама со шрамом.
Обед был сервирован в стороне от духовитых развалов на длинном столе. Когда все расселись, аггел оглядел сидящих, благословил трапезу и начал:
— Дошло до меня, что в одном поселке городского типа жили Киркоров и Магомаев, — произнес он и посмотрел на Фому Кузьмича.
Фома Кузьмич положил ложку на стол, нахмурился и уставился на аггела.
— И вот однажды, — осторожно сказал аггел, глядя на Фому Кузьмича.
— В разных, — сказал Фома Кузьмич.
— Что в разных? — тоскливо спросил аггел и укоризненно
— Думай, что говоришь. В разных местах эти мужики живут. Один у себя, другой у себя. И, говорят, терпеть друг друга не могут. Так что уж извини, — с издевкой произнес Фома Кузьмич.
— В разных, — подтвердила Мадонна. — Уж я-то знаю. У Филиппа дача на Рублевке, а у Магомаева где-то рядом с Баку.
— Вот, говорят, вы винцо из земли умеете, — сладким голосом сказал однорукий бомж Славик. — Как-то не очень верится.
Аггел встал, выломал ножку из своего стула, выбил ею фонтан кагора рядом со столом и удалился.
