Нрав у миссис Тули был таким же хрупким, как и безделушки на каминной доске. Она выходила из себя при малейших нарушениях порядка: из-за пятнышка пыли под шкафом или плохо отглаженных оборок на наволочке. В таких случаях ее чашка с чаем начинала дрожать, и ей приходилась прибегать к своим нюхательным солям или капле чего-то покрепче.
Агнесс порой сомневалась, так ли в самом деле хрупка миссис Тули, не преувеличивает ли она порой свою немощность, чтобы вызвать сочувствие, избежать споров или освободить себя от работы, которую не хотелось выполнять. В любом случае, исчезновение Роуз обязательно ее взволнует. Агнесс уже ожидала застать экономку в постели, дремлющую рядом с бутылочкой своего любимого лекарства. Теперь, когда Агнесс узнала об этом ужасном убийстве и краже, она очень надеялась, что ошибается. Нельзя было даже предположить, как новость об этих двух несчастиях подействует на нервы миссис Тули и как долго та будет недомогать. Она должна как можно скорее начать разговор о нужном ей выходном. Агнесс давалось лишь одно воскресенье в месяц для поездки к сыну. И до этого дня ждать надо было еще почти две недели.
Однако миссис Тули не лежала в постели. Стоя около буфета под выгоревшим эстампом с изображением брига в бурном море, она считала тарелки и другие предметы и заносила результат в толстый, переплетенный в кожу блокнот. Она выглядела бледной и древней. Как обычно, ее темно-серые юбка и лиф были идеально чистыми, льняной белый воротник накрахмален, очки в металлической оправе прикреплены к черной ленточке, надетой на шею. Но обмануть Агнесс было трудно. Подсчет фарфора в такой момент — зловещий знак, поскольку именно в это время они обсуждали меню на следующий день и точно в одиннадцать относили его наверх к Лидии для одобрения. Агнесс запланировала на первое сварить суп, затем подать рыбу и птицу с овощами и соленьями, а также соусами и подливками, на второе приготовить мясо, зажарив его целым куском, и с полдюжины всяких гарниров. Затем шел десерт, которым, если позволит здоровье, должна была заняться миссис Тули.
Экономка повернула голову и пальцем показала на лежащую на столе дощечку, давая понять, что Агнесс должна молчать, иначе она собьется со счета.
— Начинайте, миссис Мидоус. Я присоединюсь к вам через минуту.
Агнесс послушно кивнула и села. Вообще, она мало от чего получала удовольствие, кроме приготовления еды. Ей также нравилось составлять меню и подавать блюда на стол, хотя она никогда не пыталась понять, чем это вызвано. Но сейчас Агнесс не испытывала никакого удовольствия. Ей наверняка не дадут дополнительный выходной. Как она вообще могла надеяться? Хозяйство — единственное, что волновало экономку, и с чего это она решила, что та может войти в ее положение? Агнесс невольно перестала думать, что лучше — гороховый суп или бульон из щековины, она даже забыла про исчезновение Роуз и ужасные ночные события, о которых рассказал мистер Мэттью. Как ей забрать Питера? Где он будет жить? Эта проблема вытеснила из ее головы все другие мысли.
