Агнесс сглотнула:
— Разве были и другие?
— Мне представляется, что среди ее близких знакомых был и ремесленник Бенжамин Рили. Я также слышал и о другом джентльмене, с которым миссис Тули на прошлой неделе застала ее за разговором. Только вчера я видел ее у дверей в спальню хозяина. Она неоднократно поднималась наверх, где ей совершенно нечего было делать. Мы можем только предполагать, зачем она туда ходила. Несколько раз я ее отчитывал, то же делала и миссис Тули, но я считаю, что вы наблюдали за ней менее пристально, чем следовало бы. Вы дали ей слишком много свободы, так что не стоит удивляться, что она поставила вас в такое неловкое положение.
Агнесс опустила глаза на закрытую книгу рецептов, лежащую перед ней на столе. Отношений с Филиппом было достаточно, чтобы она не могла спорить, что в общем и целом Роуз недоставало скромности. Но то, о чем говорил дворецкий, граничило с порочностью.
— Благодарю вас, мистер Мэттью, — сказала она, медленно поднимаясь из-за стола. — Я ничего не знала об этих нарушениях. Если бы я знала, я бы непременно поговорила с ней. Так или иначе, но теперь я понимаю причину вашего недовольства. Мы должны радоваться, что она нас покинула.
Мистер Мэттью, умиротворенный покорностью Агнесс, немедленно раскаялся.
— Причина моего плохого настроения не только в этой беспутной девице, — сказал он. — Ночью случилось нечто, куда более ужасное, чем ее бегство, — и это может повлиять на жизнь всех нас. Я собираюсь рассказать об этом всем слугам сразу за обедом. До этого времени вы не должны никому ничего говорить…
В том, что она не успевала, Нэнси винила только Роуз Фрэнсис. Если бы эта сука не сбежала, Нэнси бы не проспала и не спешила так сейчас. Это она виновата, во всем всегда виновата Роуз Фрэнсис, а Нэнси приходится отдуваться за ее промахи.
В гостиной, поставив свою корзинку со щетками и тряпками у камина, Нэнси наклонилась и почувствовала, как корсет давит на живот. Она попыталась не обращать внимания на неудобство, поспешно вороша и просеивая золу, чтобы выбрать тлеющие угли, которые могли пригодиться на кухне. Чихнув от попавшей в ноздри пыли, она махнула тряпкой, чтобы разогнать ее, смазала маслом металлические стержни и решетку, а потом натерла их наждачной бумагой до блеска. Затем она приготовила уголь, который можно было разжечь позже. Закончив, Нэнси слишком быстро поднялась на ноги, и голова закружилась, а еще следовало убрать всю комнату. Она быстро потерла спину, прежде чем подмести пол и вытереть пыль с мебели старым шелковым платком Николаса Бланшара.
