Белая ворона, с которой дружили Одноух и Дыркорыл, жила в деревне Берники на крыше их дома, который пока что не снесли.
Она прилетела в город посмотреть, как начинается новая жизнь у ее приятелей, и заняла рано утром наблюдательный пост на верхушке березы у школы Оттуда она видела все, что происходит в классе на втором этаже.
Белая ворона прожила свою долгую жизнь в одиночестве Никогда не пыталась она проникнуть в стаю черно-серых соплеменниц, которые то обитали в городе, то объявлялись в деревне, – белая ворона любила поля и леса, а не свалки мусора. И любая стая никогда не осмеливалась не только напасть, но и приблизиться к белой птице: была она таких больших размеров, что пугала всех любопытных. Даже коршун и сокол сторонились великанши, которая летала, взмахивая сильными крыльями, выставив розовый массивный клюв, распустив длинный хвост Пристальный взгляд голубых глаз не выдерживал самый нахальный летун: в последний момент резко сворачивал или пикировал вниз.
Когда ОДНОУХ махнул вороне из окна, она мгновенно снялась с места и опустилась на подоконник, напугав дежурящего в классе мальчика.
– Не бойся, – сказал ему Одноух – Это моя знакомая – И он легко взобрался приятельнице на спину. – Прокатишь? -спросил он, гладя лапой по белой голове.
«Кар-р!» – громыхнула железным голосом ворона и взмыла вместе со всадником.
– Как рад я тебе, Картина, – вздохнул Одноух в дырочку вороньего уха, обхватив белую шею лапами.
«Картина, картина!» – подхватила птица, стремительно набирая высоту, и Одноух тотчас понял, что значит ее упрек: «Вот будет картина, если учительница увидит, как ученик прогуливает урок!..»
Одноух называл свою приятельницу Картиной. Не потому, что это единственное слово ворона произносила полностью. Вся ее жизнь была прекрасной, неповторимой картиной. Картиной разнообразных видов земли с высоты птичьего полета. Картиной полей, лесов, лугов, огородов, деревенских улиц. Знакомой, неповторимой картиной, к которой привыкла с раннего детства одинокая Картина.
Казалось бы, другие вороны должны были наблюдать те же самые пейзажи. Но когда ты летаешь в стае – ты выполняешь то, что тебе поручено. А в одиночестве – постоянное внимание, все чувства обострены…
Голубоглазая ворона наизусть знала все красивые виды и с удовольствием показывала их Другу.
Сейчас они летели над крышами маленького города с асфальтовыми улицами, дворами с песочницами и качелями, и Картина отозвалась о новом местожительстве Одноуха коротким презрительным «кар!» – «караул!»
