Познакомь меня с тёмными грозами
Иль умчи меня в сферы надзвездные.
….
Ветер швырял нас из стороны в сторону, так и норовя вырвать меня из лап птицы. Ливень вымочил до нитки.
Он прижал ее к сердцу орлиному.
Полетел с ней в пространство холодное;
Туча грозная с ним повстречалася…
…
Я даже не сразу поняла, что случилось. Раздался такой мощный удар грома, что я почти оглохла.
С бурей борются крылья орлиные,
Близко молния где-то ударила,
Он сквозь гром слышит речи змеиные…
А птица начала падать, быстро теряя высоту. Я подняла глаза: одно крыло обвисло, обожженное.
Вдруг змея его в сердце ужалила.
И в очах у орла помутилося,
Он от боли упал, как подстреленный…
Кажется, мои стихи оказались пророческими. Но я этого не хотела! Почему-то, увидев превращение оборотня, я уже не испытывала к нему прежней ненависти. И я — не змея. Я никогда не предала бы того, кто протянул мне руку помощи. Даже если это — мой враг.
Каким-то чудом Эр-Арану удалось замедлить падение и не дать нам разбиться. Мы тяжело рухнули на землю, но я тут же вскочила на ноги и бросилась к нему.
Глаза птицы повернулись ко мне:
— Беги подальше отсюда, дурочка, пока есть возможность.
— Но я не могу Вас оставить, — я видела, что ему плохо, даже очень.
Он прохрипел:
— Отвернись. Я не хочу, чтобы ты сейчас на меня смотрела.
Я села на траву, закрыла глаза руками и заплакала:
— Опять я виновата. Это все из-за меня.
Раздался хруст, треск и стоны. Эр-Аран-птица превращался в человека.
Я подошла, села рядом и положила его голову к себе на колени. Гладила и баюкала, как маленького. Почему-то я знала, что скоро его не станет.
— Уходи, — еще раз попросил он, — когда я умру, мой дар перейдет к тому, кто окажется рядом. Это сила и власть, но это и боль, и страх. И безумие в ночи полнолуния.
Я покачала головой:
— Не проси, не уйду.
Он понял:
— Тогда возьми мой амулет. Он обеспечит тебе защиту стаи. Сумеешь продержаться девять полнолуний и не выпустить своего зверя — избавишься от проклятья. Попроси, пусть тебя запирают.
Он рванул ворот рубашки, и я увидела цепь с кулоном в форме головы неизвестного мне зверя.
— Наклонись, — скомандовал он и надел мне ее на шею.
Я хотела помочь, но он прохрипел:
— Не прикасайся. Сама ты не сможешь это сделать. Талисман не подчиняется чужим рукам.
Вскоре он замолчал. Навсегда.
Я долго сидела рядом с телом, не в силах что-либо предпринять. А потом из темноты вынырнули люди и бесшумно окружили нас. Они стояли молча и смотрели на мою шею, где в ярком свете убывающей луны блестела цепь, отданная мне оборотнем.
