- Филл и Ксанф спрашивали меня об этом.
- Что ты ответил им?
- Я рассказал про Анархасиса, брата Савлия. Он отправился в Грецию и узнал всех наших богов. Савлий убил его за это.
- А что ты ответишь мне, мой мальчик?
- Тоже самое, господин. Анархисис был не единственным скифом, умевшим говорить и понимать ваши слова.
- Но кто-то должен был обучить тебя этому. Может быть твоя мать или кормилица родились здесь, в Ольвии? Может быть рядом с тобой находился постоянно раб с берегов Понта?
Голос Ликамба звучал все настойчивее. Светильник мигал и вздрагивал в его руке, напрягшейся от волнения. И что-то сильнее воли, сильнее торопливых бессвязных мыслей заставило Арзака опустить глаза.
- Раб научил, потом умер, - сказал он чуть слышно.
Ликамб вздохнул, унял в пальцах дрожь.
- Ну хорошо, мой мальчик, ступай, поспеши на помощь Одатис. Да облегчит ее участь снотворный настой.
Он повернулся и стал спускаться в глубь галереи, туда, где бойко журчал источник. Арзак с драгоценным маленьким сосудом - амфориском побежал в дом проститься с Филлом и Ксанфом.
- Молодой господин и Ксанф уехали, - такими словами встретил Арзака старый слуга. - Велели кланяться.
- Уехали в город Ольвию?
- Нет в другую сторону коней направили. Для госпожи Мирталлы молодой господин письмо оставил, - слуга показал вощенную дощечку, исчерченную непонятными знаками.
"Должно быть, Филл устыдился, что подслушивал, иначе не уехал бы тайно", - подумал Арзак, выводя Белонога. Он не знал, что отъезду Филла и Ксанфа предшествовал такой разговор:
- Собирайся, едем! - крикнул Филл. Потерпев неудачу в подземном коридоре, он бегом вернулся во дворик.
- Далеко ли путь предстоит?
- В скифскую степь, за Арзаком. Его сестра в смертельной опасности. И если ты друг, ты отправишься вместе со мной.
- Что за глупости, Филл, пожалей мать.
- После смерти отца я в доме старший. Мать пусть воспитывает малышей, я вышел из-под опеки.
- Нет, Филл, я не могу потакать твоим безумствам, Госпожа Мирталла всегда так добра ко мне.
- А врачеватель Ликамб не добр? Не он ли спас твоего отца? Тогда ты говорил, что ради Ликамба жизни не пожалеешь.
- Я и сейчас готов повторить то же.
- Тогда слушай, - Филл наклонился и, хотя дворик был совсем пуст, зашептал в самое ухо Ксанфа.
- Не может быть! - отшатнулся Ксанф.
- Может. Я об этом подумал еще на агоре, теперь совсем уверился. Только упрямый Медведь сам ни за что не скажет, нужно его выследить. Говори, едешь со мной или нет?
