– Там… это… ну в общем… Втри и…
– Шус, успокойся, скажи все по порядку.
– Там Втри и господин Холдар в тюрьме, вот!
– Кто тебе это сказал?
– Директр Сэйлэнар!
– А он откуда знает?
– Говорит, официальный запрос на Втри из Керлендерского милицейского управления пришел!
– Хорошо, а что вообще ты у профессора Сэйлэнара спозаранку забыл?!
– Он записку прислал. Ну, в смысле в кармане я нашел записку, в которой было написано, чтобы я к нему пришел. Ну, я и пришел, а он даже не усадил и не покормил, а просто сказал мне все это и сказал, чтобы я к вам, учитель, бежал!
– Зачем такая спешка, их что, казнить собираются?
– Нет, – абсолютно серьезно возразил Шус, – смертная ткань в Лендале вроде бы запрещена.
– И зачем тогда ко мне в дверь так ломиться, спокойно одеться не даешь!
– А вы что, уже давно встали?!
– Где-то минут сорок назад.
– И зачем же я все это время барабанил в дверь?!!!
– Я и сам все время задавал себе этот вопрос.
– Но ведь они в тюрьме, а вы так спокойны!!!
– Естественно, вот если бы их кто-нибудь, увозил или похищал, тогда бы надо было понервничать, а раз они в тюрьме, значит некуда не дернуться, а раз просидели всю ночь, лишние полчаса ничего не решат.
– Пойдемте же, учитель!!!
– Ну, идем, идем.
Шус просто не мог усидеть на месте, носился вокруг Фамбера как песик, спешащий на прогулку. Фамбер же был предельно спокоен: «ну сидят, ну и что дальше? Во-первых, сами виноваты, в Лендале за что попало не хватают, а во-вторых, если нарушали закон, так извольте не попадаться. Конечно, вытаскивать надо, но куда торопиться? До заката еще ого-го сколько времени». Выйдя с территории университета, Фамбер поймал коляску. Керлендерский район далековато от университета, да и местонахождение милицейского управления Фамбер представлял весьма смутно.
Оно представляло из себя четырехэтажное посеревшее от времени здание, стоящее на довольно грязной площади. Около его входа болтались два мородоворота, которые своим видом сильно понижали престиж милиции. Если в ней работают только такие неандертальцы с мозгом меньше муравьиного, кто ж у них думает? На стенах красовалось огромное количество разных картинок, как правило неприличного содержания, надписей с орфографическими ошибками и призывов типа: «перевешать всех шпиков! Пересажать на кол всех волшебников! Перестрелять всех угнетателей! Дать свободу пролетариату! Да здравствует анархия!». Хоть грязным был весь район, но настенной живописью занимались в основном почему-то только на стенах управления. Несмотря на постоянные усилия по ликвидации росписи и недопущении дальнейшего разукрашивания стен, количество рисунков только увеличивалось. Прибегали ко всем возможным способам, начиная от тупого караула каждую ночь и заканчивая спецкрасками, к которым не то что другая краска, даже пыль не пристает. Ставили и магический экран вокруг всех стен. Но у настенных художников были свои козыри. Например, недоучившиеся студенты того же университета.
