– Спасибо, – поблагодарил Шус, потирая ушибленный бок и поднимая баночку с пола.
– Не за что.
– А откуда это у вас?
– Из шкафа Карсыксы, будь проклят тот день когда я к ней пошел лечится!
– А вы можете заболеть? – не поверил Шус.
– Конечно. Я что – не человек? Всякий может подхватить насморк.
– И что же?
– После ее лечения я не переношу вида всего, что хоть отдаленно напоминает о врачах и таблетках. Ладно, иди. Тебе ведь много еще чего осталось собрать.
– По правде говоря, я только начал.
– Иди, хотя нет, еще кое-что. Если тебе еще что-то понадобится, заходи ко мне.
Когда Шус добрался до своей комнаты, уже стемнело. «Поразительно, как быстро летит время, – размышлял Шус. – Пока что я нашел только одну вещь из всего списка, а всего в нем пунктов… десять, двадцать, двадцать пять… еще лепешка бараномамонта. Интересно, а у Втри дела получше чем у меня? Наверное они уже давно с господином Холдаром сидят в кабинете учителя, а что сделал я?!»
– Выпустите меня! Выпустите!!! Я студентка Университета, а этот… лежащий в углу, немного выпивший человек – личный телохранитель его величайшего величества халифа Хул-Дул-Гур-Бур-Фур V…
– Ой, больше-е со-олнце-е-е, Ой, большое со-о-олнеце! Как тепло при десяти миллионах градусов, Ка-а-ак тепло при ни-и-их!
– Да помолчите вы, господин Холдар, я…
– Слушайте, вы оба, заткнитесь, – перебил Втри охранник, – сейчас придут и разберутся кто здесь кто, а пока помолчите! По-моему тот, который горланит песни – просто пьянчуга, а ты…
Все это происходило в камере для заключенных в окружном отделении городской милицейской самообороны. Втри и Холдар сидели в довольно тесной камере без окна, с двухэтажной кроватью, стулом, рукомойником и унитазом.
– Кто я?
– Ты…
– Нет, не говори! Вначале я скажу все, что я думаю о тебе. Ты жирный, тупой, безмозглый, жирдяй!!!
– Ах ты!!!
Охранник встал, хоть и с трудом, со стула и хотел что-нибудь нехорошее седлать этой мерзкой девчонке. Правда он сам не знал – что, поскольку применять к заключенным какие-либо телесные наказания запрещено. Его очень оскорбило то, что его назвали жирным, во многом потому, что это было абсолютной правдой. Он мог претендовать на главный приз на сельскохозяйственной выставке свиней. Вообще, люди не очень любят правду. Ведь она так неприятна и больно режет слух. Большинство людей хотели бы слышать исключительно приятные для себя вещи. Наконец он придумал, что с ней сделает, и готов был немедленно привести свой план в исполнение, но ему помешал скрип решетки. В нее вошел невысокий, почти облысевший мужчина с трубкой в зубах и серыми ясными глазами. Таких иногда называют законсервированными. То есть, его возраст колебался где-то между сорока и семьюдесятью. Охранник выпрямился и попытался переместить часть жира из области живота в область груди.
