Я сидел опять на диване, кто-то опять налил мне вина, я слышал издали ее разговор, кажется, про какую-то выставку. Еще одна девушка подсела ко мне и тоже спросила, как я тут оказался и чем занимаюсь. У меня не было на этот раз желания врать – и она, услышав, что я официант, ничего кроме этого не делаю и делать не хочу, быстро потеряла ко мне интерес и пошла болтать с кем-то другим.
– Не люблю Шагала, – слышался мужской фальцет, – хотя все его любят.
– Не любить Шагала – все равно что не любить «Маленького принца».
Здесь все те же, думал я, вставая с дивана, те же, что в моем ресторане. Она стояла в коридоре и с кем-то говорила, кажется, по-французски. Я сказал ей «пока!» и направился к двери.
– Подожди! – крикнула она. – Ты что, уже уходишь?
– Да, ухожу, – ответил я, берясь за ручку.
Она отошла от своего собеседника и подошла ко мне вплотную.
– Тебе не понравилось? – спросила она.
– Понравилось. Просто надо домой.
– Тебе неудобно тут?
– Нет, все нормально.
Она молчала, но не отходила от меня. Потом вдруг протянула руку к висящим, наброшенным горой друг на друга тряпкам, вешалке, и сдернула оттуда что-то мягкое, негромко и плотно шуршащее.
– Я знаю, – сказала она. – Игра. Есть такая школьная игра. Ты останешься еще минут на десять?
– Да, – ответил я.
– Сними очки!
– Зачем?
– Сними, сними! Никто не увидит, сейчас все узнаешь.
Я снял очки. Она быстро скользнула пальцами вокруг моей головы, и я почувствовал что-то, очень отдаленно знакомое и все же непонятное. Мне показалось, что в коридоре воздух на секунду стал прозрачнее, а стены раздвинулись. Только на секунду, потом я понял: мне показалось, привиделось нечто, что когда-то уже было. На моих глазах теперь была повязка – кажется, шарф, мягкая, плотная ткань, смутно пахнущая парфюмом. Она затягивала узел на затылке.
– Вот так. Теперь ты точно ничего не видишь. И другие не видят. Теперь игра.
Она встала спиной к стенке.
– Игра. Пока я стою у стенки, ты меня не трогаешь. Мне надо перебежать к другой стенке, а тебе – меня поймать, не дать это сделать.
– Но я ведь тебя сразу поймаю! – сказал я, удивляясь ее наивности.
– Ну давай попробуем!
Она ходила вдоль стены, и у нее действительно не получалось перебежать – как только она делала шаг вперед, воздух обтекал ее, хлестал в зазор между ее спиной и стенкой – я чувствовал эту волну и дотрагивался до ее плеча, давая понять, что она поймана. Но она не унывала.
– Нам просто нужен кто-то еще! Лаура!!! – позвала она в другой конец коридора. – Лаура, у нас ностальгия по детству! Иди к нам играть!
