– Как у тебя дела? – спросил я наконец.
– Хорошо. А у тебя?
– Отлично, – я улыбнулся. – Рад, что ты пришла.
Опять повисло молчание, во время которого она, как мне показалось, разглядывала меня.
– Скажи, – спросила она наконец, – зачем тебе темные очки в помещении? Здесь, конечно, светло, но не настолько.
– Я люблю ходить в темных очках. Тебе они мешают?
– Нет, не мешают, но приятно все-таки смотреть человеку в глаза.
– Это часть имиджа! – сказал я и засмеялся, замирая внутренне от глупости собственного смеха. – Его не снимешь.
– Ну как хочешь, – ответила она, и мы замолчали.
В дальнем углу кафе зашипела кофейная машина. Дверь опять раскрылась, впустила нового посетителя, а вместе с ним струю чудесного весеннего воздуха – я пожалел, что мы не сидим снаружи, там и очки были бы уместнее, и дышалось бы легче. И еще отчетливо понял, что мне нечего делать рядом с этой благоухающей насмешливой девушкой, и что вся затея была бредом. Официант принес кофе с молоком, две огромные, расширяющиеся кверху ребристые чашки без ручек. На блюдце я неверной рукой нащупал маленькое печенье в обертке.
– Ты давно работаешь официантом? – спросила она.
– Два года, – ответил я и добавил, мучительно пытаясь быть оригинальным и разрушить банальность вопроса. – Два месяца и три дня.
Она легким толчком выдохнула воздух, давая понять, что смеется.
– А что ты делаешь помимо этой работы?
– Да, в общем, ничего. Гуляю. Смотрю телевизор. Вечеринки, – совсем погас я.
– Угу, – промычала она, и мы, в который раз, замолчали снова. В «Невидимке» она так же молчала, выслушивая этого Роберта, и я сейчас неуклонно и ясно понимал, что означала эта ее расслабленность тела и еле заметное тепло напряжения и тихое, мокрое скольжение мускулов рта – она смеялась, беззвучно смеялась над ним, образованным, солидным, умеющим вести разговор и рассказывать интересные вещи.
– А ты что делаешь? – спросил я.
– Я изучаю французскую филологию.
– В университете?
– Ну да, а где еще ее, собственно, можно изучать? – устало удивилась она.
– И ты была во Франции?
– Да, ездила несколько раз.
– И как тебе?
– Понравилось. Жить бы там не хотела. А ты не был?
– Нет, – ответил я, и затем, что-то вспомнив, сказал медленнее: – езжу на Майорку. Немножко расслабиться…
Она подалась вперед и как будто сдержанно фыркнула – впрочем, может, мне это показалось. Молодые люди, кричавшие перед тем, как она пришла, пересели к девушкам за стол. Они хохотали по-прежнему, и девушки посмеивались в ответ.
