Мостовая была скользкой от полусгнивших листьев и пищевых отходов, которые нарочно кидали прямо под ноги. Попадалось на глаза множество писсуаров, прилепленных к стенам и углам домов. Всюду попадались маленькие жаровни, кафе, ресторанчики и прокуренные насквозь бистро, похожие на тесные забегаловки, где помещались только полки с бутылками да оцинкованная стойка. И повсюду мужчины – молодые, старые, среднего возраста, весьма эффектные, несмотря на режущую глаз пестроту их одежды и весьма потасканную внешность. А женщины – уродливые, не умеющие считать и взвешивать, скуповатые и нетерпеливые, но с лихвой покрывающие эти недостатки криками и воплями; впрочем, они не так уж уродливы. Я не представлял себе, что здесь можно жить, но Джованни, видно, узнавал знакомые места и очень радовался.
– Я знаю тут одно заведеньице, – бросил он шоферу, – très bon marché.[35]
И сразу же принялся объяснять, где оно. Оказалось, что шофер там частенько встречался со своими приятельницами.
– А где это заведение? – нетерпеливо спросил Жак. – Я думал, мы едем в…, – и он назвал другое место.
– Вы, конечно, шутите, – презрительно заметил Джованни, – это заведение очень дорогое и очень плохое, там бывают одни туристы. Мы же не туристы, – добавил он и, обратившись ко мне, сказал:
– Когда я только приехал в Париж, работал здесь в Les Halles, и довольно долго. Nom de Dieu, quel boulot.[36] Не приведи господь попасть туда еще раз.
Мы ехали по улицам, а он смотрел на них с грустью, которая казалась немного притворной.
– Скажи ему, кто тебя оттуда вытащил, – раздался голос Гийома.
– Ах, да, – сказал Джованни, – вот мой спаситель, мой patron.
Он с минуту помолчал, потом спросил Гийома:
– А вы не раскаиваетесь, что взяли меня? Я вас не огорчаю своей работой, вы мною довольны?
– Mais oui,[37] – ответил Гийом.
– Bien sûr,[38] – со вздохом протянул Джованни и, насвистывая, опять стал смотреть в окно.
Мы подъехали к удивительно чистому кафе. Такси остановилось.
– Ici,[39] – сказал шофер.
– Ici, – эхом отозвался Джованни.
Я потянулся за бумажником, но Джованни резко схватил меня за руку и подмигнул, давая понять, что платить полагается этим паршивым старикам. Он открыл дверь и выскочил на тротуар. Гийом и не собирался доставать свой бумажник, и Жак расплатился за всех.
– Ну и ну, – протянул Гийом, глядя на дверь кафе.
– Ручаюсь, что тут мы обязательно подцепим какую-нибудь заразу. Ты, может, отравить нас решил?
– Вы же не на улице станете есть, – сказал Джованни, – у вас больше шансов отравиться в каком-нибудь шикарном заведении, куда вы ходите, которое лишь с виду чистенькое и пристойное, mais, mon Dieu, les fesses,
