А я им пел рок-н-ролльные песни,
Говорил: "все будет нормально",
И я кричал, им, что мы все вместе, Да как-то слышалось
это как-то банально.
Ю. Шевчук
Как мы попали в плен я так и не понял. В комнате полуразрушенного дома нас было около десяти человек. Черные прокопченные лица, грязные бушлаты, испуганные глаза.
Мы сидели и прислушивались к гортанным голосам доносившимся из-за стены. Где-то вдалеке слышались редкие выстрелы и короткие очереди. Я встал и на плохо слушавшихся ногах подошел к разбитому окну. На улице никого не было. "Здесь мне не жить" — запульсировала в голове мысль, вспомнились рассказы солдат побывавших в плену и чудом вырвавшихся из лап боевиков. Я медленно выбрался в окно, мои товарищи даже не обратили на это внимание, они сидели и отрешенно смотрели на противоположную стену.
Я медленно, шатаясь, пошел по незнакомой улице куда глаза глядят. "Раз, два, три, раз, два, три" — тупо повторял я про себя и шел, шел, шел. Я ждал, что вот вот и крикнут: "эй куда пошел русская собака!". Но все пока тихо. Вот послышался странный звук, похожий на писк шенка.
Подошел к полуразрушенному саманному домишке без крыши и заглянул в пролом. На куске ковра лежал маленький годовалый ребенок. Когда, я подошел малыш замолчал и посмотрел на меня черными глазенками.
— Ах, ты горемыка, — зашептал я и подполз к ребенку на карачках. Трясущимися руками я стал заворачивать маленькое тельце в одеяло, которое он раскрыл, когда дрыгал ручками и ножками.
— Что ж я дурак делаю, — пронеслось в голове, — это же наверняка чеченец, — тем временем малыш совершенно успокоился и стал засыпать у меня на руках.
Я растерялся, — бросить? Зажмурился, передо мной возникли темные глаза малыша. Нет, я не смогу жить и видеть каждую ночь эти глаза.
— А кто тебе сказал, что ты выживешь? — спросил внутренний голос.
— Но он же маленький, — возразил я.
— А ты что же, большой? — с ехидцей возразил мой собеседник, — брось гаденыша спасайся сам!
— Не могу я. Почему мне попался этот малыш?
Борясь с самим собой я поднял ребенка и снова пошел по улице. Он на удивление был тих и спокоен у меня на руках он заснул так как будто был на руках отца.
Ладно, убьют так пусть нас вдвоем убивают, решил я. А если спасусь, значит и ему судьба такая же.
Вдруг меня окликнули: "Эй парень!". Я мгновенно покрылся холодной испариной. Голос был женский, но это еще ничего не значило, чеченские женщины как мне рассказывали в пытках пленных бывали зачастую еще изощренней мужчин.
