Мы с Сергеем получили по банке рисовой каши и пошли в дом. Расположились в одной из комнат. На полу устроили небольшой костерок — очаг для него соорудили из кирпичей. Сверху решетка от холодильника, а уже на ней угнездились банки с сухпаем. Сами мы натаскали матрасы, спальники и расположились вокруг костра.
Комната раньше была складским помещением, одну стену занимал огромный шкаф, сделанный по типу этажерки — он высился до самого потолка и на его полках как на многоярусных нарах устроились некоторые бойцы. Вдоль стены напротив пылилось несколько тумбочек, в дальнем от окна углу входная дверь рядом с ней и горел костерок. Единственное окно было забаррикадировано кирпичами в виде бойницы, только верхняя часть завешена одеялом.
Мы с Сергеем взяли по банке горячей рисовой каши и по куску хлеба. Жирная похлебка не вызвала аппетит, несмотря на сильный голод. Хотелось пить, но воды не было, во флягах у всех было пусто. Пересиливая отвращение, я съел кашу, понимая что, если не дать организму пищи, он ослабеет. Облизал ложку спрятал ее за пазуху и лег на своей полке отдыхать, не хотелось никуда идти. Какая то апатия овладела сознанием.
Остальные, пообедав, занялись своими делами: кто-то принялся разглядывать свое оружие, кто-то перематывал портянки или сушил их над еще не потухшим костром. Обстановка как в обычной казарме после ужина, когда у солдат появляется полчаса свободного времени.
Кулов посидел некоторое время и решил пройтись по дому. Его любопытная деятельная душа жаждала какой-нибудь деятельности, все равно какой, лишь бы не сидеть. Но одному идти не хотелось, поэтому он растолкал меня.
Поломавшись немного, я согласился. Мы покурили, взяли автоматы и направились к выходу. Гранатомет и гранатную сумку я оставил в углу, там же было свалено оружие остальных.
— Слышь Братуха, — обратился Кулов к бойцу, назначенному командиром отделения, — мы тут прогуляемся немного, если чё какие построения скажешь по нужде пошли, лады?
— Вали, — кивнул сержант.
Мы пошли по коридору. Здесь так же располагалась пехота, везде привычный уже бардак. Нам пришлось протискиваться через наваленные тумбочки и кровати, на которых спали люди, к дверям, замыкавшим коридор. Кулов разбил прикладом стекло — дверь была наполовину стелянной и перебрался в этот проем, мне пришлось следовать за ним.
Очутились в другом коридоре он в отличие от предыдущего был пуст, а в остальном — те же окна вдоль одной стены, те же двери вдоль другой. Открыли одну из них.
