Его губы слегка скривились.
– Я же достаточно ясно дал тебе понять, что не слишком ценю романы на одну ночь.
Он перегнулся через стол и взял ее за руку. Теплое дыхание на ее ладони разлилось неожиданным приступом желания по всему телу. Либо он испытывает ее, либо соблазняет. Бэл не могла точно определить, что именно он делает. Скорее всего, и то и другое.
– Так или иначе, – выдохнула она, – нашим отношениям пора положить конец.
Ничуть не смутившись, он прикоснулся губами к тоненьким голубым венам на ее запястье.
– Ты судишь обо мне предвзято, и я надеюсь доказать тебе это.
Сжав зубы, она с силой вырвала руку.
– После того как ты сломал мою жизнь, я не поверю никаким доказательствам. Предлагаю считать этот обед прощальным, потом каждый пойдет своей дорогой.
– Жаль, – спокойно отозвался он. – Я бы с удовольствием показал тебе Рим…
Ожидавшая большей настойчивости, Бэл почувствовала разочарование.
– Ладно, – продолжил он, – если нам не суждено провести вместе много времени, то давай не будем тратить его на пустые споры. – Он протянул ей длинную красивую руку: – Мир?
Она не стала отказываться от оливковой ветви:
– Мир.
Пожав ее руку, он начал увлекательный рассказ о жизни коренных римлян, пока им подавали аппетитное мороженое, украшенное жареным миндалем.
Отдав должное лакомству, Бэл откинулась назад, глубоко вздохнув.
– Спасибо, было очень вкусно.
– Меняю благодарность на твое общество до конца сегодняшнего дня.
Самое время было изъявить протест, но она не смогла противостоять такой искренней просьбе. Он прочел на ее лице молчаливую капитуляцию и, постаравшись скрыть удовлетворение, спокойно предложил:
– Что бы ты хотела осмотреть?
Отбросив всякую осторожность, она воскликнула:
– Римский Форум, Колизей, собор святого Петра, фонтан Треви…
– Ну-ну-ну, – засмеялся он. – Не думаю, что мы столько успеем за один вечер.
Она улыбнулась в ответ.
– Ладно, сколько успеем.
Улыбка стерла с ее лица холодное выражение, и Эндрю задержал на нем взгляд. Какое-то время помолчал, а потом проговорил с хрипотцой:
– Тогда пошли, не будем терять время.
Поблагодарив ресторатора, Эндрю взял Бэл под руку и вывел на палящее солнце римских улиц.
Сравнив ее золотистый загар с собственной оливковой кожей, он заметил:
– У тебя светлая кожа, но ты, похоже, все равно любишь солнце.
– Обожаю, – весело откликнулась Бэл. – В противном случае что бы я делала в такой вечер, как этот?
– Нашли бы занятие. – Он явно дразнил ее. – Забраться в постель, опустить шторы и… – Он многозначительно умолк, а она покраснела.
