Между ними еще почти ничего не произошло, но она чувствовала себя совершенно опустошенной. Прежде она испытывала такое, лишь дописывая роман и расставаясь с героями, ставшими частью ее самой.
…Посмотрев в окно, она решила, что надо все-таки выйти на воздух.
Немного подумав, Арабелла оделась так, словно собралась рекламировать Loriblu: синие туфли, чуть светлее – туника, голубая косынка на волосы. И даже запах духов «Tocadilly» был синеватым.
Перламутровый макияж, зеркальные очки – на нее взглянула девушка строгих правил, но себе на уме. «Теперь его очередь ломать голову. Играющая на ветру туника, полупрозрачное голубое белье и легкое охлаждение с моей стороны – коктейль на сегодняшний вечер готов!» Глотнув напоследок немного виски, она вышла из номера.
Спустившись вниз на лифте, в котором у нее мгновенно заложило уши, Арабелла прошла по коридору и оказалась в боковом вестибюле, который был интимней и спокойней главного холла с верандой и широким выходом на набережную. А здесь, в прохладной полутьме, тускло светились тяжелые пепельницы на низких чиппендейловских столах;[13] рядом стояли такие же основательные и одновременно воздушные стулья и settee,[14] круглые спинки которых, вырезанные из черного дерева, делали интерьер удивительно элегантным.
У расставленных по углам секретеров была какая-то волнистая, беспокойная форма: их углы и ножки были скошены и изогнуты, ажурные украшения и резные дверцы, казалось, с трудом придерживались симметрии…
В этот час здесь никого не было: вечерняя прохлада выманила большинство обитателей отеля на набережную, остальные же развлекались в холле и на веранде, играя в бинго[15] и в beggar-my-neigh-bour.[16] Воспользовавшись одиночеством, Арабелла обнаружила в полутьме обитый шелковым гобеленом небольшой диванчик и прилегла на него.
На столе лежали несколько номеров «Чойса».[17] Арабелла взяла наугад один, полистала. Но это занятие ей вскоре наскучило и, медленно поднявшись, она подошла к одному из секретеров и приоткрыла стеклянную дверцу.
На полке стояло несколько томиков с рассказами Дафны дю Морье. Арабелла знала это собрание: точно такое же стояло у ее мамы в спальне, на этажерке у изголовья – мама любила читать перед сном. И Арабелла обожала, вернувшись в субботу из пансиона, читать эти рассказы, в которых переплеталось обычное и странное, размеренная семейная жизнь и печальные мелодрамы.
Сейчас она уверенно сняла с полки один из томов и, раскрыв его на нужной странице, присела было на стул, но потом передумала и вышла из гостиной – в ту дверь, которая вела в небольшой сад, заботливо укрытый стенами отеля от морских ветров.
