– А тогда я смогу потрогать револьвер?
– Посмотрим.
– Ма… – захныкал мальчик.
– Ступай, Тайсон.
Лейн смотрел, как тот побежал по дорожке, его голова и плечи мелькали среди цветов и зелени. Рейчел отвернулась, и Лейн получил возможность рассмотреть ее профиль.
– Я пришел, чтобы извиниться за вчерашнее, – тихо сказал он, изучая ее реакцию на эти слова.
Она быстро взглянула на него, вид у нее был изумленный.
– Я вижу, вы удивлены, – сказал он.
– Я не слыхала, чтобы вы когда-нибудь просили прощения, – согласилась она.
Лейн улыбнулся.
– Мне нравится думать, что я немного изменился.
Он заметил, что она осторожно взглянула на ремень, где висел револьвер, а потом опять посмотрела ему в глаза.
– Вы хотите еще что-нибудь узнать?
Он, действительно, хотел кое-что узнать о Чейзе и Еве, но не собирался сразу же признаваться в этом.
– Вы мне обещали лимонад.
– Я освобожусь через минуту. Я хочу полить эти домашние цветы, пока солнце не перешло на полдень.
Притворяясь, что ей нет никакого дела до Лейна, Рейчел наклонилась к пышным растениям в горшках. Со спины это зрелище было весьма соблазнительным, и Лейн с удовольствием его созерцал.
Пребывая в неведении насчет всего этого, молодая женщина продолжила:
– Каждое лето я выношу домашние растения из дома, чтобы они могли насладиться теплом. Как раз после того, как родился Тай, я велела построить эту беседку, чтобы была какая-то тень и чтобы не приходилось ставить их вдоль веранды.
Она нервно болтала, передвигая горшки с цветами и протягивая руку, чтобы удержать висевшую корзину, осторожно поливая цветы из железной лейки с длинным носиком.
Когда она, внезапно выпрямившись, поймала на себе его внимательный взгляд, Лейн был вынужден поддержать вежливый разговор.
– Вчера вы ничего не сказали о мальчике. Сколько ему лет?
– Пять лет.
Таю было столько же, сколько Лейну, когда его мать убила и себя, и человека, пытавшегося ее изнасиловать, из револьвера насильника. Лейн не мог себе представить, что он когда-то был таким же маленьким, невинным крошкой.
– Они все в пять лет такие крохотные?
– Он немного малорослый для своего возраста. Родители мужа все время твердят – это, мол, оттого, что малыш не играет в шумные и буйные игры и что я ращу из него маменького сыночка. – Она бросила тревожный взгляд на дом. – Наверное, я слишком заботлива.
Лейн неловко пошевелился.
– Ничего страшного, если вы присматриваете за ним, пока он не вырастет и не сможет сам о себе заботиться, – тихо сказал он. Он по собственному опыту знает, что лучше излишняя заботливость, чем ругань и пренебрежение.
