Эмма не возражала против здоровой конкуренции, но конкурировать с подругой оборотня…
Ну вот. Она просто дурочка…
Лахлан постучал в дверь между их номерами и открыл ее, не выжидая, сколько положено. К счастью, Эмма уже успела прекратить нежиться и поглаживать свои груди.
Волосы у него были мокрыми после душа. Он прислонился к дверному косяку, одетый только в джинсы. Одна рука оказалась замотана какой-то тряпицей. Эмма судорожно сглотнула: он повредил руку, когда сломал изголовье кровати во время оргазма.
– Расскажи мне о себе. Может, я чего-то не знаю? – потребовал Лахлан.
Эмма немного поколебалась, но в конце концов ответила:
– Я окончила университет. У меня диплом по поп-культуре.
Похоже, Лахлана это впечатлило, но, конечно, он долго был вне жизни и потому не знал, что большинство считают, что диплом по поп-культуре стоит не больше гамбургера. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти обратно. Именно потому, что он этого не ждал, она попросила:
– А теперь расскажи о себе.
Когда он снова повернулся к ней, то ей показалось, что он действительно удивлен ее вопросом. Чуть хриплым голосом он ответил:
– Я считаю, что прекраснее тебя никогда никого не видел.
Она была уверена, что, закрывая за собой дверь, Лахлан успел услышать ее изумленный вскрик. Он назвал ее прекрасной!
До этого она испытывала только тоскливую безнадежность, а теперь буквально опьянела от радости. Да, плохо дело. Ее эмоции стали похожи на сломавшийся компас, стрелка которого стремительно вращается…
Может, она подсела на этого оборотня?
Нет, только не это! И слава Богу, что она не его подруга. Если бы она оказалась его, это стало бы пожизненным приговором. Лахлан никогда бы ее не отпустил, она была бы забитой и несчастной, а если бы ей удалось сбежать, он попытался бы ее вернуть, и в конце концов ее тетки его бы прикончили.
Члены ее ковена был бы счастливы это сделать. Если они узнают, что он ее целовал и касался интимных мест, они устроят настоящий ад и ему самому, и его родичам. Насколько ей было известно – в ковене не было никого, к кому бы еще прикасался оборотень.
А ее мать была единственной, кто отдался вампиру.
Эмма проснулась на закате – и что-то почувствовала.
Она осмотрела затемненную комнату, подняв голову и выглянув из-за кровати, но ничего не увидела. Она попыталась убедить себя в том, что ничего и не было, но тем не менее поспешно оделась, собрала вещи – и бросилась в номер к Лахлану.
Она обнаружила его спящим. Он по-прежнему был одет лишь в джинсы и спал без одеяла, так как занавесил им ее окно. Прямо на ее глазах он вдруг начал содрогаться, словно находился во власти кошмара. Он забормотал что-то по-гэльски, а его кожа стала влажной от пота. Все мышцы напряглись, словно от сильнейшей боли.
