– Мне нужно, чтобы ты доехала до Кайнвейна, чтобы я смог заплатить свой долг и вознаградить тебя за помощь. Тебе нелегко было ехать – и теперь я понимаю, что из-за голода все было еще хуже, чем мне казалось.
– Как именно ты собираешься меня вознаграждать?
– Деньгами или золотом. Или драгоценными камнями. Я собирал драгоценные камни всю жизнь. – Он подчеркнул эти последние слова, заглянув ей в глаза еще внимательнее, хоть Эмма и не поняла почему. – Сможешь выбрать сама.
Она недоверчиво подняла бровь:
– Ты дашь мне старинные украшения, из старинного сундука сокровищ?
– Совершенно верно. – Лахлан с серьезным видом кивнул. – Бесценные камни. Столько, сколько сможешь унести.
– И они будут моими? – Неужели у нее наконец-то появится нечто незаменимое? – Значит, у меня останутся сувениры на память о путешествии с настоящим, стопроцентным, – тут она одарила его сладкой улыбкой, но он не почувствовал издевательства, – оборотнем?
Эмма была уверена, что такое приключение станет покруче тех, что случались с ее тетками.
– Да, они станут твоими. Хоть я и не уверен, что их можно будет отнести к разряду сувениров.
Эмма тряхнула головой.
– Но это еще под вопросом. Если ты отсутствовал сто пятьдесят лет, тогда у тебя не будет замка с сокровищами, как бы красиво это ни звучало.
– О чем ты говоришь?
– Лахлан, тебе о чем-нибудь говорит название «Уол-март»? Нет? Что-нибудь в этом роде скорее всего уже сейчас стоит на месте твоего замка.
Он нахмурился, но почти моментально заявил:
– Нет, такого быть не может. Кайнвейн – это ресурс нашего рода, он надежно защищен снаружи. Никакая опасность ни разу не проникала сквозь его стены. Даже вампиры не могут его найти. – В его голосе довольно явственно зазвучало самодовольство. – Ничего на его месте сейчас не стоит, это я тебе могу обещать.
Эмма прищурилась.
– Допустим, ты прав и я получу обещанное. Когда мужчины дарят драгоценности, они рассчитывают на секс.
– А это второй вопрос. – Его голос стал глуше, и он приложил ладонь к ее щеке. – Я уложу тебя в свою постель.
Как Эмма остроумно отреагировала на это заявление? Молча открыла рот.
– Н-не могу поверить, что ты это говоришь т-так прямо! – пролепетала она в конце концов, уворачиваясь от его руки, пока он не убрал ее. – Совершенно ясно, что теперь, когда я узнала твою программу, я дальше с тобой не поеду!
– Ясно. – Лахлан посмотрел на нее серьезно. – Похоже, ты боишься, что у меня это может получиться.
Она бросила на него возмущенный взгляд:
