Анника вынуждена была с ней согласиться. Если вспомнить, как ошеломляюще хороша Мист, то как Айво мог не пожелать ее вернуть?
– И есть еще кое-что, что склоняет чашу весов в пользу Мист, – добавила Кэдрин. – Она не вернулась со своей охоты – и не позвонила.
Итак, вопрос был решен. По крайней мере на данный момент.
– Старайся отслеживать перемещения Эммы. А мы начнем разыскивать Мист.
Реджин осмотрелась, оценивая разрушения, которые претерпело поместье.
– Мне возобновить охранную надпись у ведьм?
– Мистическую защиту можно взломать, как мы все прекрасно знаем. Только одна опека гарантированно надежна. – Анника устало вздохнула. – Придется призвать древний бич.
И духам придется платить той валютой, которую они потребуют.
Реджин вздохнула:
– Проклятие! А я успела привязаться к своим волосам!
Сумерки опускались на южную Шотландию, отбрасывая последние блики света на гостиницу. Эмма спала, а Лахлан сидел на кровати рядом с ней, допивая очередную чашку кофе.
Он намеренно заполнил большую часть дня делами, чтобы не спать. Теперь он устроился на кровати рядом с ней, оставив на себе только джинсы. Он читал один из современных романов из гостиничной библиотеки и вполуха слушал новости. Он даже мог бы чувствовать полное умиротворение – если бы прошлой ночью Эмма отдалась ему.
Но этого не случилось.
К тому моменту, когда они добрались до гостиницы в конце ночи, Эмма была в полубессознательном состоянии от усталости и даже не протестовала, когда он раздел ее до нижнего белья и сел с ней в ванну. Конечно, ему снова пришлось бороться с невыносимо сильным желанием. Но, как это ни удивило его самого, он не стал наказывать ее за это.
После ванны он ее вытер, надел на нее ночную сорочку (малышка опять попросила его рубашку!) и уложил в постель.
Взглянув на шторы, Лахлан не увидел под ними света. Прошлые две ночи Эмма просыпалась точно на закате. Не было ни зевоты, ни потягиваний: она просто открывала глаза и грациозно поднималась, моментально проснувшись, словно возрождаясь к жизни. Лахлан вынужден был признаться, что это непривычное свойство кажется ему… странным. Конечно, ему прежде не случалось такого видеть: в прошлом любой вампир, спавший в его присутствии, никогда больше не просыпался.
Еще секунда – и ее глаза откроются. Лахлан отложил книгу, чтобы не пропустить это зрелище.
Солнце село. Шли минуты. Эмма по-прежнему продолжала спать.
– Вставай! – приказал Лахлан, потеребив ее за плечо. Она не отреагировала – и он встряхнул ее сильнее. Им пора отправляться в путь. Он рассчитывал этой ночью приехать в Кайнвейн.
