Когда он начал намыливать ей бедро, она поспешно сдвинула ноги. Он раздраженно зарычат, а потом выпрямился и привлек ее к своей груди, так что она почувствовала настойчивое прикосновение его мужского естества. Он начал так же неспешно знакомиться с ее телом спереди, придерживая одной рукой за плечо, а вторую перекинув ей через пояс.
Неожиданно его мозолистая ладонь охватила ее грудь. Эмма приготовилась вырываться и кричать…
– У тебя такая нежная кожа… – прошептал он ей на ухо. – Гладкая, как шелк, который был на тебе надет.
Эмма вздрогнула. Достаточно было одного комплимента, и она, Эмма, считавшая себя недотрогой, уже начала таять!
При его первом интимном прикосновении она ахнула и невольно дернулась, потрясенная остротой своих ощущений. Два пальца нежно касались чувствительной плоти, поглаживая и поддразнивая, и это оказалось тем более приятно, что он был… нежным. Нежным и осторожным. Когда он ощутил ее влагу, то пророкотал что-то на незнакомом ей языке и прикоснулся губами к ее шее, словно она его порадовала.
Он попытался погрузить палец в нее, но непривычное прикосновение заставило ее тело напрячься.
– Ты вся зажата, – прохрипел он. – Тебе надо расслабиться.
Он заставил ее чуть наклониться вперед, а потом, опустив руку ниже, принялся ласкать. Эмма услышала судорожные вздохи – и с изумлением поняла, что эти звуки издает она сама.
Этот незнакомец ласкал ее – и она возбудилась…
Кажется, воздух вокруг них наэлектризовался… «Это для меня? Пожалуйста, пусть это будет для меня!»
Эмма ощущала, что он едва владеет собой… Ей следовало бы тревожиться, пугаться. Но его пальцы двигались настолько медленно, а палец внутри ее был таким горячим! Столько непривычного наслаждения. Ей захотелось застонать.
Она еще никогда в жизни не стонала от наслаждения. Никогда в жизни ей не хотелось…
Ее когти непривычно загнулись, и, тяжело дыша, она представила себе, как запускает их ему в спину, пока он вонзается в нее. Что с ней происходит?
– Вот и умница… – проворчал он ей на ухо, а потом повернул лицом к себе и поднял. – Обхвати меня ногами за пояс.
Ее веки были тяжелыми от желания – но мгновенно снова широко раскрылись в паническом страхе.
– В… вы… что вы делаете?!
– Ты влажная от желания.
Она его хочет – как и полагается.
Лахлан непонимающе нахмурился, когда Эмма опять начала вырываться. Несмотря на то, что он сильно ослаб, справиться с ней было не труднее, чем удержать дикую кошку.
Он прижал ее к стене, придавив своим телом, и по очереди приник губами к напрягшимся соскам. Глаза у него закрылись от наслаждения, и он тихо застонал, водя языком вокруг тугих бутонов. Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что Эмма крепко зажмурилась, упираясь сжатыми кулачками ему в плечи.
