Брайан Марр, журналист, настолько заинтересовался происходящим, что остался после своего сообщения новостей, чтобы посмотреть, что произойдет дальше. В зале не было ни одного свободного места, но он уселся на ступеньках в проходе между рядами рядом с Джулианом Куистом. В те несколько минут, пока публика ждала Джонни, который пошел умыться и переодеться в сверкающий золотом смокинг, Марр рассказывал:
- В Чикагском аэропорту сейчас, должно быть, глубокая ночь. Сначала этот переполох из-за бомбы, а потом, пока в самолете искали несуществующую бомбу, какой-то человек был убит в мужском туалете - застрелен насмерть.
- Мы его знаем? - сухо поинтересовался Куист.
Марр пожал плечами:
- Никаких подробностей еще нет.
Позднее, когда труба Джонни издавала мощные звуки, Марр недоверчиво покачал головой:
- Клянусь, никогда еще он не был в такой прекрасной форме.
- Два года отдыха, - заметил Куист. - Его дыхательные пути были сильно потрепаны, когда он ушел со сцены.
- Здорово пил, верно?
- И все еще пьет, - уточнил Куист.
- Не понимаю, почему он ушел, - заметил Марр.
- Заработал больше денег, чем можно было потратить; приобрел столько поклонников, что уже не знал, как от них избавиться.
- Ерунда, - возразил Марр. - Он ненасытен. Понаблюдай за ним. Он любит эту толпу, любит их за то, что они любят его. Он охотнее поет, чем пьет! Почему он ушел со сцены?
- Возможно, из-за каприза? Может, сегодняшний вечер вернет его обратно.
Эдди Уизмер, крошечный Мики Руни, прошел по проходу между рядами и остановился возле Куиста.
- Джонни говорит: забудьте о сегодняшнем вечере, - сказал он. - Он увидится с вами за завтраком.
- В одиннадцать часов, - напомнил Куист.
- Годится, - согласился Эдди.
- Он прекрасно играет, Эдди, - заметил Куист.
- Великолепно! Всегда был и всегда будет таким! - воскликнул тот.
Куист жил в двухэтажной квартире на Бикман-Плейс. Широкая терраса выходила на Ист-Ривер, неподалеку от продолговатой коробки здания ООН. На второй этаж квартиры допускали только избранных. Там была спальня Куиста, окна которой также выходили на реку: просторная комната, где много воздуха, а стены окрашены в бледные пастельные тона. Большинству она показалась бы унылой, потому что на стенах не было никаких украшений, никаких картин, только синие занавески, которыми можно задернуть окна, чтобы в комнату не проникал свет. В комнате находилось только два предмета меблировки: громадная, необъятных размеров кровать с пружинным матрасом и столик около нее, на котором стояли телефон, маленькая коробка двусторонней оперативной связи, соединяющая спальню с первым этажом, и электронные часы.
