У крыльца на маленькой табуретке рядом с Петькиной матерью сидела молодая учительница Валентина Сергеевна из Курдюковки.
— Вот они, ваши помощники, — чему-то радуясь, сказала она Петькиной матери. — Здравствуйте, ребятки.
— Здравствуйте, Валентина Сергеевна… — не очень дружно ответили ребятки.
— Вот так я всегда замечала, что прилежные ученики бывают и хорошими сыновьями, — опять обратилась она к Петькиной матери.
Петькина мать согласно кивнула: «Да, да…» Петька никогда не числился в прилежных учениках, но спорить не стал.
— Что это у вас брюки влажные? — спросила учительница.
— Малость постирались, Валентина Сергеевна, — толково, как и подобает хорошему сыну, прилежному ученику, разъяснил Никита.
— Какие молодцы! — радостно просияла Валентина Сергеевна. — Только надо говорить не малость, а немножко, слегка…
«Да, да…» — опять закивала Петькина мать, с горечью думая о том, что рубаху и брюки ей придется сегодня стирать.
— Вы не очень переутомляйте их, — попросила Валентина Сергеевна. — Это хорошо, что они работают. Но и отдыхать им нужно. Пускай сил набираются.
— Это конечно… — сказала Петькина мать.
— Отпускайте их ко мне, в Курдюковку, я хочу собрать ребят, — мы что-нибудь придумаем на лето. Хорошо?
— Да чего ж, отпущу… — пообещала Петькина мать, думая о том, что Петька сроду еще не спрашивал разрешения на такие дела, как поход в Курдюковку.
Валентина Сергеевна ушла очень довольная учениками, а ученики, едва проводив ее до ворот, яростно накинулись на приготовленную для них простоквашу.
Петька на секунду прервал трапезу лишь для того, чтобы спросить у матери, много ли она надоила, когда та возвратилась с подойником в избу.
— Да уж давненько не даивала так… На седни сыта, хватит. Кринок пять, чай. И где же это вы пасли ее?
— Да тут, везде, — просто ответил Петька.
— Чудная она у вас — эта Валентина Сергеевна, — сказала Петькина мать. — Ласковая…
— Ну… — подтвердил Петька. Мол: как же это — чтобы у нас, да не ласковая…
Валентина Сергеевна всего полгода назад приехала из города и, с первого дня все время организовывая что-нибудь, многого еще не понимала в деревне. Весной у нее ничего не стоило отпроситься с урока, сказав, например, что свинья Машка поросится дома. А какая помощь Машке, скажем, от Петькиного участия?..
Никита жевал свой хлеб молча. А потом вдруг перестал жевать и неожиданно медленно, как всегда, сказал:
— Есть мысль… Я знаю, где камень.
