— Послушай. — Иллюстри почувствовал себя оскорбленным, как будто собственная собака укусила ласкающую руку хозяина. — Оставь свои пламенные тирады для профсоюзных митингов. Я же сказал тебе: если хочешь, можешь вернуться к работе в отдел городских новостей. И это расследование — только начало. После него наше сотрудничество продолжится. Мне просто необходим человек, который в состоянии подать материал, не упрощая его и не увлекаясь социологическими выкладками. Ты способен это сделать. А заменить тебя у компьютера могут и другие. Подумай, я же предлагаю тебе настоящую живую работу, разве не этого ты хотел?
— Да, конечно, — признал Марко, — мне это интересно.
— Ты можешь уже завтра приступить к работе. Сегодня тебя введут в курс дела сотрудники, занятые криминальной хроникой, — улыбнулся Иллюстри, чувствуя, что победил.
— У меня есть одна просьба, — добавил Марко.
— Какая?
— Материал о подвалах больницы. Они превратились в притон для бомжей. Думаю, жителям нашего города было бы интересно узнать об этом. Я хотел бы сделать его побыстрей.
— А кто из администрации «АУСЛа»[5] отвечает за это? — притворился, что забыл, Иллюстри.
— Корради, коммунист.
— Хорошо, — согласился главный редактор, — но учти: начиная с завтрашнего дня ты ведешь расследование этого убийства.
— Согласен.
Вернувшись на рабочее место, Марко первым делом постарался успокоиться. Он прекрасно понимал, что вытекает из предложения Иллюстри. Отказаться от него означало бы навсегда погрязнуть в рутине, приковав себя к редакционному столу. Но, согласившись, он ослабляет свою позицию представителя профсоюза в глазах коллег, которые сочтут его предателем, продажной тварью, одним из многих журналистов, использующих свою должность, чтобы получить личные привилегии. О такой работе мечтают восемьдесят процентов его коллег: писать, не имея постоянных присутственных часов и ежедневной нормы. В любом случае его репутация неизбежно будет запятнана, а именно к этому и стремится Иллюстри. Вполне вероятно, что инициатива убрать его с дороги на время переговоров, задобрить, а затем заставить подписать некоторые соглашения принадлежала Квинди.
Скорее всего, руководство газеты мало волновало происходящее в среде иммигрантов. Для них это был слишком грубый материал. Де Ранди вообще считала, что газета должна публиковать только статьи о звездах сцены и последние новости светской жизни. Чтобы заставить читателя отвлечься от тягот собственного существования.
