Цвет крови | страница 2
Первыми здесь освоились китайцы, чьи лавки одновременно служили своим владельцам жильем. Семьи, состоящие примерно из восьми человек, жили, ели, работали, спали и мечтали в задней комнатушке магазина кожаных изделий. Потом они стали открывать рестораны, швейные мастерские, подпольные игорные дома. Из-за игры в «маджонг» они убивали друг друга, а затем снова пускали в дело доходы, полученные от продажи опия и торговли рабами. Обычно убийства происходили внутри этих групп — только среди своих. Останки бесследно исчезали, и место убитого занимал вновь прибывший, у которого еще не было паспорта.
Намного позже появились африканцы, жители Магриба, арабы. Наконец, последними приехали выходцы из восточных стран Европы, вытолкнутые оттуда после падения своих политических режимов: албанцы, поляки, румыны, сербы и представители множества других этнических групп.
Чернокожие, блюстители традиций ислама, истощенные нищетой и соблюдением Рамадана тела, оливковые и бледно-розовые лица, запах вареных отрубей, аромат острых специй въелись в золотисто-красные цвета города неким подобием византийской мозаики.
Новая география города осложнила жизнь Марко. Маленькие радости, например, ночные прогулки после работы в редакции, теперь стали опасны. Конечно, ему не хотелось поддаваться охватившим общество антииммигрантским настроениям, — хотя бы потому, что чувство ненависти к ним питалось идеями, слишком примитивными для его интеллектуальной натуры. Однако, с другой стороны, африканизация квартала сопровождалась постоянным ощущением угрозы, исходящей от непривычных жестов, лиц, сочетаний цветов.
Неприятное чувство усилилось, когда Марко заметил, что африканец следует за ним. Он прибавил шагу — слегка, чтобы не выдать своего волнения, и запретил себе оборачиваться. Этот тип явно его нагонял.
Наконец Марко поравнялся с «вольво». Припаркованная на улице машина была развернута к нему капотом. Он резко соскочил с тротуара. Теперь машина находилась между Марко и его преследователем. Быстро открыв дверцу, он сел в салон и заблокировал двери. Почувствовав себя в безопасности, Марко смог получше разглядеть своего противника, затормозившего на тротуаре.
На вид ему было лет двадцать. Более точно определить возраст было непросто. Передние зубы отсутствовали. Очень густые и кудрявые волосы, наверно, не давали голове намокнуть даже под проливным дождем. Характерные черты лица выдавали в нем бедуина. Он что-то сжимал в кулаке: вполне возможно, нож с выбрасывающимся лезвием. Несмотря на худобу, парень выглядел сильным и гибким. Марко же, при своем росте в сто семьдесят пять сантиметров, стройный, но не обладающий мускулатурой, вдруг ощутил себя слабаком.