– Вот оно, Лакус Леманис классиков-латинистов, вот она, наша связь с миром! Кстати, – вдруг совершенно сменил он тему, – как ты смотришь на то, чтобы спуститься сейчас вниз, ко мне домой, и немножко того?
– Что «того»? – притворно распахнула глаза Джанет, на самом деле давно уже удивлявшаяся, что Жан не проявляет к ней никакого мужского интереса.
– Потрахаться, разумеется. Разве можно побывать в городе психоанализа и не заняться этим?
Джанет искренне рассмеялась, ничуть не обидевшись.
– Честно говоря, я именно затем сюда и приехала, но увы, объектом моих желаний являешься не ты. – Джанет, шестнадцатилетняя особа начала девяностых, могла говорить о сексе, еще даже не попробовав его, вполне спокойно, будучи свободной и от страха перед ним, который испытывала ее бабушка, и от полной поглощенности им, свойственной поколению матери. Она просто верила в красоту естества как такового – и не заставляла работать рассудок там, где, по ее мнению, должна была говорить плоть. Она не тряслась над своей невинностью, но и не мучилась от желания поскорей расстаться с ней каким угодно путем. К тому же она была влюблена и потому чувствовала себя совершенно уверенно. – Не обижайся, – добавила она, – с тобой и так интересно, а это качество не такое уж распространенное.
Жан польщенно хмыкнул и обезоруживающе улыбнулся, словно с его плеч сняли тяжелую ношу.
– Но зайти все-таки придется. Видишь ли, золотко, дело в том, что, прежде чем идти в гости – а идти туда все-таки надо, потом объясню почему, – мне необходимо забрать из дома оружие.
– Оружие!? – Джанет чуть не подпрыгнула от восторга. Неужели этот рыжий фрейдист еще и какой-нибудь террорист?
– Да, и прочую амуницию, – небрежно добавил он. – Дело в том, что мы, швейцарцы от двадцати до пятидесяти лет от роду, отдаем свой долг родине восемь раз в жизни порциями по три недели в году. И поскольку двадцать мне уже исполнилось, я решил начать пораньше. А то, что мы держим оружие дома и ходим в гражданской одежде, – это, золотко, высшее выражение доверия государства простым его гражданам! – Жан важно поднял указательный палец. – Добрая треть наших парламентариев и банкиров – офицеры нашей доблестной армии! – И они оба расхохотались. – Ну а потом мы отправимся кое-куда. А точнее, в одну небольшую студию, где мы с другом устраиваем сегодня небольшую вечеринку – хотим обкатать кое-что на публике. Так что лишний человек очень кстати. Приятель мой, между прочим, существо экзотическое и по происхождению, и по профессии – от девушек отбоя нет, учти.
